лишена аскетичной красоты и величия наших зданий.
Жизнь женщин полна никчёмных декоративных излишеств. Множество тканей, они повсюду: на полу, на кровати, на обоих стульях и, даже, на столе. Несметное количество ёмкостей: для воды, для огня, для еды, для приготовления еды на огне, для сушки растений, баночки с красками, ящики с растениями и ещё множество предметов, предназначение которых мне неведомо. Всё это — сложный женский мир, в котором гораздо больше традиций и обрядов, чем в мужском. Их жилища намного превосходят наши по размеру, чтобы вместить всё это, поэтому их здания такие огромные.
Холодный свет звёзд не согревает их, но дарит пламя. Пламя — материализованный Огонь Матери приходит к женщине после выполнения ритуала его вызова. Оно может вспыхнуть на её ладони, не обжигая кожи, просто в воздухе или в любом другом месте, где она сочтёт необходимым. Постепенно пламя становится жарким, согревая жилище женщины и пригодно для приготовления еды. Пламя не нуждается в дополнительной пище, звёзды Сейлунар дают энергию для его поддержания, при условия содержания в жилищах иньского типа.
В комнате пахнет едой и красками. Жена занята нанесением орнамента на полотно, увидев меня, она оставила работу и подошла ко мне для приветствия, приходя к ней, я должен прикоснуться губами к лицу. Отрешенно глядя сквозь меня она равнодушно ждёт приветствия, а потом подходит к сосуду с едой на огне. Сохнущее полотно источает аромат травы, земли, огня и её волос.
Готовое высохшее полотно она свернёт и отнесёт в положенное место, оставляя там, найдёт другое такое же, но неокрашенное. Она никогда не видит женщин, которые приносят и забирают полотна. Каждый из нас делает только свою часть работы, и не интересуемся нечем, лежащим за её рамками.
Раз в год моей жене приносят одежду для меня, я снимаю старую и надеваю новую.
Обряд оплодотворения сложен и утомителен, он отнимает много времени и состоит из нескольких этапов. Ни я, ни она не имеем права отказываться от этого древнейшего священного ритуала. Мы можем изменить только его начальный этап. Например, сначала я должен прийти и обойти комнату несколько раз, стараясь не наступить ни на какие предметы и не задеть головой свисающие охапки перевязанных верёвкой растений. Затем она при мне совершает обряд вызова пламени и готовит еду. Если проходить весь обряд, как положено, это занимает слишком много времени, поэтому она начинает готовить еду заранее в те дни, когда я должен прийти. Далее следует обязательная часть обряда, включающая совместное вкушение еды, обязательно приготовленной на огне. Именно поэтому в жилищах женщин не одно, а два места для сидения.
После того, как мы поели, она медленно убирает посуду, на моих глазах снимает одежду и ложится на кровать, покрытую несколькими видами ткани. Мне нужно совершить ряд прикосновений прежде, чем приступить собственно, к ритуалу, длящегося несколько минут, ради которых был весь этот спектакль. На лице моей жены никогда не движется ни одна мышца, поэтому мне неведомо и неинтересно её отношение к ритуалу. Женщина обязана следовать мужчине, владеющему данным обрядом, поэтому она просто подчиняется мне без сопротивления. Я сам никогда ничего не чувствую, кроме неконтролируемого выброса непростительного количества энергии.
Я ложусь на кровать рядом с ней. Через несколько минут она встаёт и одевается, это означает, что обряд завершен. Ни разу не оглядываясь, я отодвигаю тяжелый полог и сажусь в лодку.
Древний священный ритуал нужен для того, чтобы женщина приняла в своё лоно и взрастила нового человека, поэтому мы все трепетно уважаем его и исполняем в положенное время. К моей жене никогда и никто не прикасался, кроме меня. Присутствие в ней чужой жизни вызывает у меня отвращение. Отвращение — это единственное чувство, доступное мне. Эта идеальная фигура не должна пострадать из- за уродливо выпирающего живота, этот мрамор кожи не может покрыться ни складками, ни трещинками, это лицо никогда не искажают никакие эмоции. Оно не может быть испорчено гримасой боли или счастья. Мы — само совершенство, зачем вносить изменения?
Мы не измеряем времени, живя по солнечным ритмам, мы не ведаем когда родились, мне кажется, что совершенство продолжается вечно. Вечность статична и незыблема, в отличие хаотичной непредсказуемой сиюминутности.
Странные разумные существа приходили вновь. За несколько вёсен я переработал всю информацию о них, научился воспроизводить гортанные звуки, синхронизируя с довольно хаотичной ментальной волной. Я отсортировал и привёл в соответствие с нашими все их ритуалы, научившись растягивать мышцы губ в ритуальном приветствии.
Хотя меня научили уважать чужие традиции, показывать зубы кажется мне омерзительным.
Всё повторилось, как в тот раз: они первыми пошли на контакт, а я остановившись, ждал их приближения, воспроизводя приветственный жест губами. Я отметил, что их ритуалы изменились, эти люди прикасались к моим рукам и одежде, а в прошлый раз этого не было. Величие любой цивилизации зиждется на незыблемости из традиций, передаваемых из поколения в поколение. Какое мнение у меня должно сложиться о людях, чьи ритуалы поменялись с прошлого раза!
Они пригласили меня взойти на свой корабль, их техника стала более совершенной по сравнению с прошлым разом. Очевидно, за это время у них сменилось поколение. Несмотря на увеличившуюся продолжительность жизни, живут они до примитивности мало. Нельзя судить обо всей цивилизации по отдельному индивидууму, таков наш закон, рассматривающий общую массу интеллекта, как потенциал в динамике развития. Их развитие импульсивно и скачкообразно, они всё ещё в поиске, именно этим можно объяснить хаотичность их умов. Мы — стабильны и незыблемы, мы достигли всего, дойдя до предела совершенства, к которому уже невозможно и не нужно что-либо добавлять. Мы живём вечно, умирают только те, кто не соблюдает ритуалы.
Если смотреть на каждого по отдельности, то эти люди не обладают развитым интеллектом, поэтому им необходимо объединяться в целях увеличения потенциала. Они используют для этого различные технологические приспособления искусственной природы. Взойдя на корабль, они присоединили меня к подобной машине, чтобы проведать наши технологии устройства транспорта и городов. Лишь коллективный разум этих существ способен постичь, усвоить и переработать подобный объём. Я отдал им эту информацию, но взамен взял все знания о них.
Оказывается, они пытались нам помогать, но не встретили понимания. Своими примитивными умами они увидели в нас несовершенство. Им кажется, что наша цивилизация, лишенная воспроизводства, обречена. Глупые приматы, они не познали себя, не в состоянии контролировать хаос собственных мыслей и инстинктов тел, но пытаются помогать другим.
У них есть понятие сострадания, позволяющее вмешиваться туда, куда их не звали. Эти их чувства, преобладающие над светом чистого разума, не что иное, как дефект самосознания, болезненное проявление интеллекта и несовершенство психики. Их непродолжительные жизни состоят наполовину из удовлетворения инстинктов, а наполовину из воспоминаний о прошлом и планов на будущее. Их действия хаотичны и непоследовательны, они собирают со всей Вселенной информацию и технологии, обременяя свой ежедневный быт множеством лишних ритуалов. Они пытаются объять необъятное вместо того, чтобы познать СЕБЯ, как единственное существо, достойное жизни. Познавшего себя ничто не может смутить и побеспокоить, включая близкий конец цивилизации.
Имеет смысл только собственное бытиё.
3.
Прошло много времени, мои волосы стали белеть. Это означало, что пришла пора передать опыт своему сыну, который займёт моё место, но детей у меня нет. Традиция предписывает для такого случая найти последователя не из кровных родственников. Часами стоя в нише пандуса, я не заметил ни одного молодого мужчины в своём здании, а позже, и в своём городе.
Моя жена однажды нарушила ритуал встречи мужа, это означало, что она не смола прийти. Мне нужно было пойти к ней.
В это время года её город залит водой, стоит самый высокий уровень. В тёплой воде обильно
