Универсальный робот, пристроенный к её нервной системе, растёт и развивается вместе с нею.
Она могла бы обойтись без меня в смысле быта, мы вместе потому, что нам обеим это комфортно. Мне нравится быть рядом с Лалой, кормить её, купать в настоящей мокрой воде, моделировать кармашки и горошки на её детских вещичках. Я с удовольствием сама посещаю общедоступное продовольственное хранилище, выбирая нам еду на пару ближайших дней. Лала заказывает доставку роботом, ей не нужно ходить по рядам и настраиваться телом на «хочу» или «не желаю это есть». Если говорить правду — я не представляю свою жизнь без Лалы и не до конца понимаю, зачем ей нужна я. Надеюсь, она просто любит меня, необъяснимо и искренне, иначе нет никакой логической причины тому, что она до сих пор не ушла от меня.
— Ты хотела вспомнить, кто отец Ёреока — Напомнила Лала, прервав мою внутреннюю лирику.
На самом деле не хотела, но она всё равно заставит меня. Если сейчас я начну сопротивляться, она откатит, как волна, сделает вид, что ей не так уж интересно. В нужный момент она надавит на меня с гораздо большим напором и так до тех пор, пока не получит желаемое.
— Давай играть, я тебе помогу вспомнить, это поможет тебе.
— Как это поможет мне?
— Ты научишься принимать себя саму такой, какая ты есть, вместе со своим прошлым. Сейчас ты разделена, не цельна, поэтому одинока.
— Я не одинока, у меня есть ты!
Лала покачала головой:
— Отвергая что-либо в себе, ты не принимаешь Творца, лишаешь себя Воссоединённости.
Я не поняла, что она сказала, хотя все слова были простыми.
— Когда-то мы все были маленькими, без этого невозможно повзрослеть. Если взрослый забыл себя — ребёнка, он утрачивает естество развития событий жизни. — Мне смешно от того, что Лала думает о себе как о «большой».
— Ты отвергаешь Кслантеналу, а ведь она тоже Сотворена, неужели ты думаешь, что Он Ошибся? Всем нам и так доступен лишь небольшой фрагмент его планов, зачем ты усекаешь ещё и эту малость?
Я согласно кивнула головой, хотя мне и не совсем понятна её логика. Ясно одно — мне пора открыть этот сундук и как следует проветрить, повесить замок вновь всегда успею. Лала обошла стол и уселась верхом мне на колени, повернувшись лицом.
— Закрой глаза! Вот так. — Она приложила ладошки к моим векам. — Представь, что ты идёшь по коридору в своё прошлое…
Я иду по узкому коридору: налево и направо двери на них написаны цифры моих лет. Сейчас двери светятся, налево нечётные, направо — чётные. Вот тот год, когда я встретила Лалу, я открыла дверь и заглянула. Центр материнства и детства, я там работала, я жила много лет только этим и не интересовалась ничем другим. Мы все ходили в тонких, почти прозрачных комбинезонах. Ох, ну и грудь у меня была, кажется, её поддерживает невидимый полевой корсет, иначе она с таким количеством молока не торчала бы так!
— Не отвлекайся! — Лала просто вытащила меня обратно в коридор.
Я иду дальше, дальше и подхожу к границе тьмы, смело переступаю её и продолжаю идти по коридору. Дверей я не вижу, но знаю, что они там есть 17…16…15…14…. Я пытаюсь открыть хоть одну, но они не поддаются.
— Там нет тьмы, а лишь иной тип света. Нужный свет сейчас у тебя внутри, открой глаза и выпусти свет из глаз наружу.
Я подошла к двери с надписью 11 (соответствует 14–15 нашим годам) и, с усилием толкнув её, вошла. Светлая пустая комната, а за ней следующая дверь.
— Проходи дальше, — советует Лала.
Прошла, там снова комната и несколько дверей, я зашла в одну из них, в ту, что открылась…
Свет, постепенно рассеиваясь и уплотняясь вокруг меня, растёкся по комнате, в которой я нахожусь.
До совершеннолетия ещё несколько месяцев, с этого момента я могу искать официальной Принадлежности. Я совсем ребёнок, но, как все подростки, не догадываюсь об этом. У мальчиков и девочек возраст Совершеннолетия отличается на год, моё детство официально завершится в 12 лет.
Хрупкая и маленького роста по меркам Кслантеналы, я не могла претендовать на лидерство никогда и живу в родительском клане.
На этом моменте я не стала останавливаться подробнее: социальный строй Кслантеналы уже известен Лале, она распаковала нужные файлы, пока я приходила в себя после перемещения. Кстати, она успела переодеться в цивилизованную одежду — биокомбинезон, а я всё ещё сижу за столом в «дикой», натуральной длинной рубашке. Наверняка она успела найти и извлечь все файлы об обитателях Кслантеналы и теперь оттачивает детали.
Во мне бушуют неустоявшиеся, неконтролируемые гормоны — половое созревание протекает тяжело и невероятно утомительно. Болезненно обрушился и заработал мощный инстинкт: поиск партнёра противоположного пола. Лала этого не поймёт, так как, у неё это ещё не началось. Вряд ли Лале предстоит подобное испытание, людям её расы не свойственны развитые инстинкты, а, оторванность от материнской поверхности планеты, они вовсе притупились и не терзают юные организмы. Она не сможет сосканировать подробности. Я постаралась незаметно проскочить свои чувства, но не подавила воспоминания постоянной нервозности, агрессии и вспыльчивости без причины, свойственных подросткам иуби. В голове преобладает всего одна мысль, которой подчиняются все остальные — найти объект вожделения. Как это сделать, и что будет потом, когда найду — пока полное отсутствие понятия.
Лале ясен сам процесс вожделения, как неуёмного желания — именно с такой жаждой она впитывает знания из окружающей жизни в своё хрупкое тело. Только вот, моя жажда была направлена совсем не на то…
Меня заперли в доме. Несовершеннолетняя, я рано начала искать себе приключения. «Так будет лучше для тебя же самой» — убеждала меня имА.
У меня есть работа, которую я ненавижу, но развлечься в четырёх стенах всё равно больше нечем. Все иуби должны иметь занятие, оправдывающее свою жизнь. Тогда это казалось само собой разумеющимся: если ты не производишь нечто материальное — ты ничего из себя не представляешь для общества.
Я ткала материю для одежды с помощью примитивного станка, это изнуряюще монотонная и однообразная деятельность. Глядя на вьющуюся под пальцами нить целый день, крутя в незанятой больше ничем голове одну и ту же мысль, я сходила с ума. Я — подросток отшвырнула в сторону монотонную работу и заметалась по дому, как загнанный зверь, ищущий выхода.
Странно, я никогда раньше не вспоминала это. Одним глазом я посмотрела на Лалу, её лицо застыло и замерло, как будто заснуло, она почти перестала дышать. Несмотря на переживания прошлого, я прекрасно осознаю, где нахожусь в данный момент.
Дальше свет закончился, я видела почти одно и то же: комната, станок, мои нервные срывы и нравоучения имА. Вышла в коридор, испуская из глаз свет, я без труда нашла несколько дверей, но они не открылись.
— Пока не открылись, но ты сможешь! — слышу я внутри Лалу.
В воспоминаниях провал — я не помню ни одного мужчины, сколько их было, и были ли вообще. Дверь с номером 17(23–24 года, учитывая, что в году Синона 16 месяцев) послушно открылась, это последняя дверь перед чертой. Внутри комната, удивительно светлая с полукруглой стеной впереди. На этой стене несколько дверей.
— Это цепь равнозначных событий, ты их прожила линейно, последовательно, но на самом деле всё это произошло одновременно.
— Как это может быть?
Я стою посередине пустой комнаты и не могу выбрать дверь, а просто жду, пока они сами меня выберет. Одна из них тихонько задрожала, я направила внимание на неё, как будто увеличивая и, приблизившись, оказалась внутри.
