Лала уловила моё замешательство:
— Мы уже говорили о том, что не стоит стыдиться своего младенческого прошлого, раз ты уже выросла и не пускаешь слюни.
— Я была совсем другой!
— Ты была нужна именно такой, иначе тебя бы не создали. Так что, не нарушай равновесие, кто бы сейчас была моей имА?
— Есть много достойных женщин…
— Ты особенная и никто, кроме тебя, не заменил бы мне биологическую маму! — Я польщена и готова вновь окунуться в хаос воспоминаний жизни, кажущейся мне теперь бесполезным, наполненным пустыми мыслями и проблемами существованием.
— Что именно ты хочешь знать?
— Всё, о чём ты вспомнишь.
— Я одна — лишь маленькая часть этого общества и, насколько понимаю, не совсем типичный его представитель. Иуби свойственна жестокость, она так естественна и непосредственна, что считается приемлемой нормой поведения: сильный принуждает слабых, лидеры — подчинённых, клан — детей.
Я вошла в знакомый лабиринт памяти и, ещё не проснувшаяся толком, начала открывать двери. По- прежнему некоторые из них оставались тусклыми, как будто нарисованными на стенах. Ярким пятном всплыла в памяти сцена наказания грабителя: его кинули в бассейн с давно не кормленными бабуканами. Хотя в них и поставили блок убийства человека на уровне генетики, но хищная суть брала своё — истерзанный мощными челюстями человек истёк кровью, есть его они не стали. Помнится, это зрелище произвело на меня неизгладимое впечатление, кажется, меня рвало несколько дней. Уже тогда я очень трепетно относилась к жизни и не могла понять: как можно лишить жизни человека только потому, что он надел на себя чужую одежду? Это же человек! А вещи можно сделать новые. Я, как никто другой знала, как трудоёмки в изготовлении наряды. Иногда приходится ткать полотно целый год на один костюм, но это всё равно не стоит убийства.
— Мне очень жаль, Лала, что тебе пришлось это увидеть.
— Я видела нечто более страшное, в сети.
— Тебе не стоило.
— Я должна была понять, зачем Кслантеналу так жестко изолировали.
— Разве так не было всегда? Я думала, что разница физических мерностей существовала всегда.
— В Ягинуине тоже существуют одновременно несколько физик в разных мерностях, в каждой из которых своё течение времени. Ты и представить себе не можешь, насколько они различны! Но при этом мауны не отделены от ургов или сиургов: общее инфополе помогает обществу развиваться быстрее. Иуби — бинарны, для них сильный — слабый, плохой — хороший, свет — темнота существуют как полярности, а не как одно и то же цельное явление. И ещё, эта странная противоестественная традиция Принадлежности одного человека другому.
— Это лишь теоретические ритуалы.
— Я не хочу тебе этого показывать, поэтому расскажу. Когда-то мы жили все вместе в высокоразвитых, технологично оснащённых городах Маголиума, — Лала рассказывает это так, как будто сама жила несколько веков назад.
— Планета уже была частью Метагалактики, мы вступили в Конфедерацию и объединили технологии. Обычный бытовой йётон, тогда ещё громоздкий, занимающий пол комнаты молекулярный генератор материи. — Лала на миг запнулась, подавляя картинку, и я за мгновение прожила событие: человека засунули в ёмкость и принудительно активировали дематериализацию. Человек был жив …
— Я не хотела…
— Как это можно?
— Никому и в голову не придёт использовать бытовой прибор для таких целей, правда? Один из пары решил покинуть другого, а второй не желал с этим смириться. Принадлежность.
— Кто кого дематериализовал, мужчина женщину или наоборот? Я видела уже полуразложившееся тело. Бррр…
— Какая разница? Важно то, что высокие технологии сочетаемы с соответствующей внутренней моралью.
Неприятное до стона зрелище вышибло меня из приятной утренней дремоты окончательно, я открыла часть потолка для проветривания и мы с Лалой вышли к столу. Она стянула вчерашний комбинезон, сунула его в отверстие для восстановления и сразу же натянула другой. Её тонкая кожа нуждается в постоянной защите.
Лала развернула схему-голограмму над столом.
— Сначала создали верхнюю мембрану и Ягинуин. Часть маунов и пока ещё не идентифицированные обществом в отдельную категорию, урги ушли туда, осваивая совершенно новый принцип жизни. В те времена на планете не воплощались сиурги.
Остальные не захотели менять что-либо в своей и без того комфортной жизни и остались в городах Маголиума. Сначала Кслантенала возникла в качестве зоны отчуждения для преступников. Преступлением считалось насилие одного человека над другим, моральное в т. ч., а не присвоение предметов.
В зоне отчуждения с момента её создания работали Свидетели, Законодатели и Исполнители. Это должностные лица различных социальных служб.
— Главенствующий Клан?
— Нет, эти люди занимают невысокое положение в обществе, они работают совершенно незаметно.
— Кслантенала — тюрьма для преступников?
— В момент создания — да, но затем, там начали естественно воплощаться люди уровня развития иуби с разных планет Конфедерации и из Маголиума. Кслантенала стала постепенно независимым миром со своими законами. Мне кажется, что так планировалось с самого начала. Всем сосланным с самого начала казалось, что они свободны. Постепенно память о том, что есть ещё какая-то другая жизнь, кроме этой, стёрлась в веках.
— По-прежнему там работают все эти Свидетели?
— Да, за иуби, как за детьми цивилизации присматриваем мы, их более взрослая перспектива. — Конечно, взрослым не всегда стоит вмешиваться в отношения детей, — она смешно скопировала мою собственную мысль и даже не заметила этого, — но, нужно заботиться, кормить, делать подарки, убирать за ними. В общем, появляться в самый нужный момент.
— Эти растения, растущие кристаллы, механизмы в подвесном трамвае, аэроплан, всё пришло отсюда, как подарок?
— Аэроплан — нет, иуби сами додумались, а всё остальное — да.
Так смешно смотреть и слышать от ребёнка всё это: «Мы, взрослые, присматриваем за неразвитым детским садом». Я жила там и точно помню, что всё не так просто. Только вот подробностей не хватает. Урги, оставаясь индивидуальными, проживают, чувствуют, ощущают всех людей и друг друга, как единое целое. Мне объяснили эту особенность концепции мира ребёнка, но я сама не представляю как это — быть одновременно со всеми.
На какое-то мгновение я вспомнила ощущение вселенной внутри меня и Кслантенала — маленькая точка где то на коже локтя…
— Нет, — покачала головой Лала, — Это не совсем так! Ты помнишь эффект светимости тела?
Я постаралась воскресить момент памяти, где меня стало много внутри, меня стали называть Несущая Свет, но я думала, что это в переносном смысле.
— Не помню, возможно, это заметно со стороны? Или аллегория.
— Иуби дают явлениям конкретные названия.
— Что ты ещё помнишь?
— Странные желания, — Лала жадно напряглась, — мне хотелось спрыгнуть вниз с большой высоты, и это желание граничило с одержимостью. Я понимала, что это не моё желание, я боюсь разбиться или, даже удариться.
— Ёреок очень прыгучий, — мы обе рассмеялись.
