у тебя сейчас не было точно. Тебе известно, что внедрение нитрона у женщин происходит практически бессимптомно?
— Я впервые сожалею, что не родился женщиной. Наверное, нитрон имеет мужской пол, поэтому они находят общий язык?
— Нет, просто женское тело не отвергает другую жизнь, находящуюся в ней. Подумай сам, ведь эмбрион по-сути — паразит, питающийся организмом матери, истощая её. Нитрон, по крайней мере, симбиот, он не высасывает из тебя питательные вещества.
— Чем же он питается?
— Создатель даёт Огонь Жизни лично ему так же, как и тебе. Только его жизнь немного иная.
11.
Мне приснилось, что я стою по пояс в воде и не могу двинуться с места. Сердце равномерно стучит, гоня кровь, я проживаю его, как некий реактор, или печь, в которой горит огонь, поддерживающий энергию в теле. Вокруг огромный океан и много людей, которые стоят по пояс в воде, как я, по колено в воде, по грудь, или только головы торчат. Все вокруг выглядят умиротворёнными, как будто, так и надо. Океан людей, выросших из воды, уходит в бесконечную даль за горизонтом во все стороны, насколько я могу повернуть голову. Наверное, у меня, и правда, есть глаза на спине и затылке: я могу видеть себя одновременно со всех сторон и, даже, сверху. Куда бы ни попал взгляд — всюду люди, растущие из воды. При этом мне известно, они не вросли туда, а именно вырастают.
И я тоже.
В этом сне никто, казалось, не ведает, что можно жить иначе, можно плавать, перемещаться, ходить по суше. Все радуются, что выросли хотя бы настолько. Я стал задыхаться от невозможности двинуть хоть немного ногой и сделать малюсенький шаг. От моего совершенно бесполезного дёрганья начала подниматься сначала рябь, потом волны. Чья-то голова стала захлёбываться водой моих волн и, в свою очередь забарахталась, усиливая волны. Какая-то мэй неподалёку, стоящая, как и я, по пояс в воде, начала грести руками, пытаясь оттолкнуть волны от себя, то же делают и остальные, усиливая панику и волнение. Вода плещется, заливая меня по грудь, капли, попадая на горячее сердце, испаряются с шипением, пар поднимается в голову и выходит из ноздрей. Паника вокруг усилилась и волна уже лижет сердце, ещё вот-вот оно не справится и погаснет, залитое водой. В ужасе, я понимаю, что сам начал всё это и кричу: «Остановитесь, н-е-е-е-т!» Но слова и звуки тяжелой смолянистой слизью застревают в горле, так как, мои мысли закипели от пара, поднимающегося в голову, и не вылетают изо рта серебристыми искорками.
Герту снова пришлось погрузить меня в ледяную воду — очень сильно поднялась температура. Почему он не обращается за помощью? Медицина бессильна помочь в случае с нитроном, причина только во мне: или я приму его, или мы оба погибнем. Нитрон не может убить человека, а человек, то есть, я, собрался порешить нас обоих.
Спустя неделю этот кошмар стал утихать, я накинулся на еду и на Милиану. Сначала она обрадовалась, а потом стала придумывать причины не оставаться у меня и ныть своё обычное: «Мы так мало проводим времени вместе, просто общаясь! Опять ты за своё, прекрати! Можно я пойду с тобой, я не буду мешать, просто посижу рядом! С ним ты постоянно болтаешь, а меня воспринимаешь только, как куклу для развлечения!»
Возможно, она слишком вошла в роль, но, похоже, это её естественное состояние: за Милианой постоянно тянется приторно-горький шлейф зависти, от которого першит в горле и кисловатый запах ревности. Милиана завидует Герту за то, что я уделяю ему внимание и восхищаюсь мастерством. Она завидует мне: «Хорошо живётся на свете мужчинам — можете делать что угодно и никаких обязательств!» Как будто от неё кто-то требует этих самых обязательств. У кого-то голос красивее или волосы роскошнее, более талантлива, получила главную роль (ну, чем я хуже, а ведь она моложе меня и менее опытна!); красиво улыбается, Милиане не дано так искренне радоваться, а я должен смотреть только на неё и восхищаться только ею. Её попытки сделать из меня собственность стали бы невыносимы, если бы я не был занят и воспринимал все её нападки всерьёз.
Днём я работал у Анцимуна и налаживал контакт с нитроном, которого я перестал воспринимать, как врага, живущего моим телом. Каково это, владеть нитроном? Я стал сильнее физически, выносливее, более собран и внимателен. Изменились пищевые пристрастия, в целом, я меньше потребляю еды и могу насытиться её небольшим количеством. Разговариваю ли я с нитроном? Ничего подобного! В большинстве случаев мне кажется, что это у меня у самого получилось поднять тяжесть и пробежаться с нею, пройти один из самых высоких уровней на тренажере, материализовать плотный луч света, исходящий прямо из ладони, увидеть и проконтролировать работу системы жизнеобеспечения не выводя внешней голограммы. Синяки, ссадины, мелкие порезы и головная боль накануне осадков постепенно покинули меня, всё заживает и восстанавливается в течении получаса.
Во время сна я не сплю, как раньше, — бессознательно и бессмысленно. То, что происходит, когда Душа выходит из тела, совсем не похоже на сон, я продолжаю жить в ином пространстве и времени, вполне осознавая, что происходит. Я там живу какой-то другой жизнью по иным законам.
В одном из таких снов, Яромир привёл меня в огромное общественное здание — пассаж с просторным холлом. Этажи уходят ввысь так далеко, что не сосчитать. Но мне известно, что в этом здании есть последний этаж он где-то там, его невозможно увидеть и туда не ведёт ни одна из винтовых лестниц, устремившихся ввысь. Там, на последнем этаже — Создатель. Пред ним может стоять тот, в ком достаточно Огня, иначе ты превратишься в кучку пепла от одного его взгляда.
— Ты можешь провести меня туда? — спросил я Яромира, надеясь, что у него здесь всё схвачено, и он окажет мне содействие.
— Сам дойдёшь.
— Я не могу, это… слишком высоко и ответственно! Это невозможно для человека!
— С нами происходит то, во что мы верим. Если ты веришь в то, что Творение не может запросто предстать пред Создателем, то да, для тебя Это Невозможно.
— Вот так просто можно увидеть Его? Но, как я туда попаду, в его обитель? Если нет двери?
— Дверь, которую ты ищешь — внутри тебя. Он общается с нами напрямую, без посредников, искажающих действительность.
Мы стоим в огромном холле. Яромир подвёл меня к столику рядом со входом, на который я не обратил внимания.
— Сделайте для него пропуск.
— Какого уровня?
— Без ограничений.
Я взглянул на служащего и увидел, что это не человек. Существо было похоже на ящерицу с перламутровой кожей, его лицо (не решаюсь назвать мордой того, кто может разговаривать) вытянуто вперёд, а редко моргающие глаза закрываются равномерно сужающимся круглым веком. В его глазах мы с Яромиром смешно отражаемся, как в выпуклых зеркалах. Ящер, мне сложно определить это мэй или воу, одет в стиле Кслантеналы: несколько вещей одна поверх другой. На рукавах и поясе орнаменты. Подробнее я не рассмотрел. Когда он говорит, его рот не движется, но я всё понимаю и слышу. Конечно, ведь это сон, здесь всё возможно!
Узкой рукой с перепончатыми пальцами он вытащил из ящика в столе печать и вопросительно посмотрел на меня. Я понял, что должен расстегнуть ворот, мои руки, как будто бы сами, распахнули грудь и ящер поставил печать на кожу. Сначала она вспыхнула, подобно клейму, а потом, быстро впитавшись, упала тяжелой монетой куда-то внутрь, но не осела, а начала дрейфовать, щекоча меня. Я застегнулся и пытался не смеяться, чтобы ящер не подумал, что я над ним насмехаюсь.
— Не удивляйся, это здание Конфедерации, многие посетители и работники здесь не с Тауруса.
