- От чего?
- От той штуки, из-за которой у тебя на лице пятна, а в глазах сосуды полопались, - пояснил великан, улыбнувшись уже знакомой неприятной улыбкой.
Пожав плечами, Ормат отхлебнул тягучего, пухнущего смолой напитка, в котором даже сахар не смог полностью забить горечь.
- Вы так и не сказали, зачем я вам нужен, - проговорил он, морщась.
- Значит, ты сирота? – спросил великан, явно не настроенный отвечать на глупые с его точки зрения вопросы.
- Я уже говорил, - раздраженно фыркнул Ормат, - мать умерла давным-давно. Отец – есть, но такой, что лучше бы его не было. И зачем вы расспрашиваете про мой клоповник? Вы же, как я погляжу, и сами все знаете.
Петр, хмыкнув, подбросил на ладони мешочек с монетами. Ормат, нахмурившись, пристально следил за руками великана.
- Любишь деньги? – спросил Петр, прислушиваясь к металлическому перезвону.
- Дурацкий вопрос, - напряженно ответил Ормат. – Кто их не любит?!
Усмехнувшись, Петр кивнул, но, как показалось парню, соглашаясь не с его словами, а с самим собой.
- Неплохое состояние для молодого человека, - сказал он, сжимая самодельный кошелек в огромном кулаке. – Хватит примерно на четыре месяца безбедной жизни. При экономном подходе, конечно.
- Сколько ни есть, все мои, - огрызнулся он, совершенно не представляя, как в случае чего сможет помешать гиганту себя ограбить.
- Это вопрос философский, - улыбнулся Петр, - но для простоты будем считать их твоими. Расслабься, это было лишь рассуждение.
- Ради этих денег я рисковал своей жизнью, и мне такие рассуждения не нравятся, - как можно тверже сказал Ормат.
- Вот как. А если тебе предложат рискнуть еще раз? Не ради этой мелочевки, конечно. Ради настоящих денег.
- Смотря что за дело и что за деньги, - очень настороженно откликнулся Ормат.
Петр брезгливо бросил жалобно звякнувший мешочек на стол. Протянув длинную руку, великан принялся ворошить кучу вещей, которую вывалил из заплечника Ормата в начале разговора. Крупные пальцы сомкнулись на украденном у солдат клинке. Его Петр, в отличие от болванов Никадора, заметил стазу и мигом отобрал. Он медленно извлек кинжал из ножен, черные брови чуть приподнялись:
- Оружие воина, не всякий достоин владеть таким.
- Да. Его я тоже украл, если вы намекаете на это. Правда, человек, который им раньше владел, сам был вором и больше походил на пьяного козла, чем на воина, - оглянувшись, Ормат, не нашел куда сплюнуть и ограничился презрительным жестом. – Хотя то же самое можно сказать о любом из виденных мной бездельников в зеленой форме.
- Я говорил о настоящих воинах, – мягко уточнил Петр.
- Это о каких? Вам самому не надоело загадками говорить?
- Не понимаешь, - тихо пробормотал великан, осторожно возвращая клинок на столешницу.
Задумчиво хмурясь, Петр продолжил копаться в скудных пожитках беглеца, на сей раз его внимание привлек небольшой изогнутый ножик с короткой ручкой белого металла. Ормат когда-то выменял его у Тора. Бесполезная вещь, скорее зубочистка, но чем-то его зацепила. Похожий нож – конечно куда богаче – он видел на поясе старого управляющего.
Маленький ножик целиком скрылся в здоровенной лапе Петра:
- Деньги – только часть оплаты. Ты ведь крестьянин, сын должника и сам потомственный должник. В городах жизнь, конечно, попроще, но максимум, чего добьется человек с твоей биографией – это если мы забудем о недоразумении с молодым князем – лет через сорок откроет маааленькую лавку. При удаче. Станешь настоящим горожанином.
Замолчав, великан вертел между пальцев блестящей ножичек, пока Ормат, закаменев, ждал продолжения его речи.
- В общем, перспективы не самые блестящие. Не знаю, осознавал ты это, когда пускался в бега, но именно так обстоит дело, - Петр усмехнулся. – Или, точнее, обстояло бы, не повстречайся тебе на пути такой добрый, готовый помочь человек, как я.
Ормат жадно ловил каждое слово, изо всех сил стараясь не выдать волнения. Спокойно, главное сейчас – не дергаться. Пусть он говорит, а мы послушаем.
- Вижу, я привлек твое внимание, - улыбнулся гигант. – Итак – в твоей жизни образовалась развилка, отсюда ты можешь пойти по двум дорогам. Что ждет тебя в конце одной из них, я уже рассказал, а вот насчет другой… Скажи, тебе бы хотелось сравняться с высокородными?
Дыхание Ормата прервалась, натянутая где-то в глубине души струна задрожала, и он разразился искренним хохотом:
- Высокородным?!... Ох, ну и хохма… Ой не могу! - держась за бока, всхлипывал едва на падающий со стула Ормат.
Петр величаво поднял бровь.
- А ты, часом… не переодетый верховный князь… а, дядя? Вроде… вроде только он имеет право… ох… создавать новые фамилии.
Великан очень аккуратно положил ножичек перед собой:
- Я сказал, сравняться с высокородными, а не стать одним из них. Хотя, если тебя волнуют титулы, и это несложно устроить. Взамен я порошу совсем немного – всего лишь твою верность. Слышишь, верность.
Смех Ормата будто отрезало. Беглец вгляделся в лицо великана, словно впервые его видел. Петр был совершенно серьезен, в его глубоких янтарных глазах Ормат разглядел абсолютную уверенность и притаившуюся за ней беспощадность.
Во что же его, во имя Всеблагого, пытаются втянуть?
- Вы бы, дяденька, меня сначала накормили, перины взбили, да спать уложили, а потом бы уже в печь сажали, - сказал он, стараясь успокоить дыхание.
- Накормить его, перины взбить… может, еще бабу рядом положить?! Не заговаривайся, мальчик, - проговорил гигант, давя собеседника взглядом. – Тем более ты не князь Славко, а я не хромой бину.
- Что не хромой - сам вижу, а вот кто вы… - хмыкнул Ормат, зажав волнение в кулак.
- Начнешь на меня работать – быстро поймешь, чего стоим я и мои обещания.
- И все же… хотелось бы какой-нибудь демонстрации.
- Думаешь, можешь ставить мне условия? – улыбаясь, Петр сцепил огромные руки под подбородком.
- А почему нет? Вам пришлось попотеть, чтобы меня заполучить.
Он старался выглядеть совершенно беззаботным, хотя все его внутренности словно пустились в пляс.
- Ха-ха! - громыхнул великан так, что задрожала столешница. – Похоже, я в тебе не ошибся!
- Вот и отлично, хорошо, что…
Могучий вихрь сдернул Ормата со стула, протащил по полу и придавил к стене. Чьи-то каменные пальцы впились в горло.
Проморгавшись, парень увидел глыбой нависшего над ним Петра. Он даже не заметил начала его движения, поразительно быстрого для такого крупного человека. Застонав, Ормат подумал, что все-таки перегнул палку. В страшных руках гиганта он был все равно, что младенец, но больше всего его ужаснуло полное равнодушие блестящих янтарных глаз. Казалось, Петру абсолютно все равно – отпустить пленника или сжать пальцы.
- Не зазнавайся, малыш, - монотонно сказал великан. – Только я знаю цену моим усилиям, а вот ты можешь жутко просчитаться.
Не в силах выдавить слова через пережатое горло, Ормат изобразил подобие усмешки. Живые клещи сжались сильнее, перед глазами поплыли страшные черные круги… и хватка пропала.
