- Так. Все за автобус укрылись. Быстро! - это уже в гарнитуру, голосом не докричать.
Посмотрел, как команда выполняется. Не быстро, но и не медленно. Нормально, в общем.
Присел. Вставил в зажимы концы тонкого провода с катушки.
Нажал черную кнопку. Загорелась зелёная лампочка. Питание есть. Гут.
Откинул крышку, под которой нашлась большая красная кнопка. Ну, просто Голливуд.
И, перекрестившись, нажал.
И ничего...
А потом как...
Пылюки, мля! В Порто-Франко, наверное, видно.
А бабахнуло очень даже слабо. Ожидал большего.
А сзади раздалось в десять глоток громкое.
- Ура!!!
Так и есть. Все снова повыскакивали из автобуса и скачут, руками машут, как на салюте, в День города.
Кто у меня сегодня ещё не работал?
- Антонекова, - командую в гарнитуру.
- Чё нада?
- Не 'чё нада', - возмущаюсь и воспитываю, - А слушаю, товарищ старшина.
- Слушаю, товарищ старшина.
- Бегом ко мне. Бери катушку и сматывай на неё провод, сколько его тут осталось. И пошли смотреть, что у нас получилось.
А получалось не то, чтобы очень... Деревья на дорогу плашмя не попадали. Стволы с пеньков соскочили, но ветками зацепились на ветки соседей, и все стоят сикось-накось, под разными углами. А одно даже висит криво. Хорошо хоть проезд перекрыли.
Чешу репу в затылке.
- Хреново вышло.
- А чё хренового? - сказала, подошедшая с катушкой Галя, а я и не заметил, как помыслил вслух, - По мне так ваще здорово. Прямо арт-нуво.
- Да растащат эту засеку, как пить дать. Зацепят лебёдкой и быстренько растащат, - сокрушался, - С этой стороны бугра, что ли валить опять?
- Не парься, Жора, - внушала Галя уверенным тоном, - Как инженер тебе скажу: растащить можно, но зассут они эти стволы чепать.
- С какого бодуна?
- А хрен тут угадаешь, когда ствол с соседними ветками расцепиться и куда упадет тоже. Закрыта позиция. По любасу они техподдержку требовать будут. Не будут они тут жизнью рисковать. Не за тем едут.
- Всё равно лучше перебдеть, чем недобдеть, - резюмирую плоды своих трудов, - Да и шнура осталось - ни Богу свечка, ни черту кочерга.
- Хозяин - барин, - равнодушно соглашается со мной Антоненкова.
- Лучше, инжОнер, ты мне посоветуй, как их так валить, чтобы стволы на дорогу легли плашмя.
Галка призадумалась, оглядела пеньки, потом сказало.
- Не пробовал наискось рубить?
- Это как?
- Ты сейчас сделал пеньки плоскими. Стволы с них подскочили и упали практически стоя. А если шнур располагать под углом к оси, то, думаю, они не соскакивать будут, а как бы соскальзывать с пенька, от земли подскакивать и на бок ложиться. Наверно где-то так. А по-хорошему считать надо. Ты силу взрыва знаешь? Бризантность, там, или фугасность того, что в шнуре напихано?
- Откуда. Да и не сапёр я ни разу. Как буры подсказали, так и кручу.
- Без изначальных условий задачу не решить. Попробуй всё же наискось, угол нужный можно поискать методом тыка. Больше я тебе ничем помочь не смогу.
- Тогда так, катушку тут оставь, и беги к автобусу, там скажи Синевич, чтобы брала мой шайтан- ящик и тащила его сюда.
- Да я и сама могу принести. Делов-то...
- Неа... - покачал я головой, глядя ей в глаза, - Работать, Галка, должны все. Причаститься, так сказать.
- А пряники за работу?
- Пряники в порядке очереди. Сами так постановили, сами и жуйте, - не удержался я от парфянской стрелы.
- И какой же это будет пряник, по очереди-то?
- А такой. Сам на вид холёненький, а на вкус солёненький.
- Ну, тебя, - Антоненкова повернулась и побежала под горку, смешно подкидывая лодыжки.
А я стал осматривать катушку. На ней, на поверхностный взгляд, осталось намотанным метров семьдесят провода, может и меньше, все же галкина намотка совсем не заводская, попухлее будет.
Прискакала Наташка, тут же подстав щёку для поцелуя.
Вот так вот, чтобы все от автобуса это видели. Очередная писькометрия в гареме - у кого клитор длиннее, или все же показатель искреннего её расположения ко мне? Блин, так и параноиком недолго стать. Будем считать, что последнее - уж очень хочется. Хотя, скорее всего, первое.
А Наташка довольная щебетала, улыбаясь до ямочек на щеках.
- Ну, вот, дождалась, когда, наконец-то и я тебе понадобилась.
- На конец - это не сейчас, - пробурчал слегка недовольно, - Сейчас работать будем. Бери топорик.
- Вот так всегда, я всей душой. А он - работать будем... - разочарованно промямлила Синевич, но я не стал с ней препираться.
Отошли за вершину холма, откуда не видно стало первой засеки. Здесь всё то же самое: справа - обрыв и слева - обрыв. Между ними роща непролазная для авто. Это хорошо. Это даже очень хорошо.
Выбрал два дерева по обочинам дороги.
Наметил по тонкой зеленоватой коре, как рубить штробы в стволах. Наискось, как Антоненкова посоветовала. Нижней стороной от дороги.
И начали мы с Наташкой топориками тюкать. Получалось это у нас, сказать по правде, намного хуже, чем у таёжниц. Балконные мы жители с ней, судя по всему.
Потом, на свежих штобах, сплел новые петли из остатков детонационного шнура.
Прикрепил к петлям взрыватели.
Отвел от взрывателей электропровода в новый коллектор. Первый незнамо куда взрывом забросило. А жаль.
Соединил коллектор с электропроводным шнуром на катушке.
Попутно объяснял Синевич, что и зачем я делаю.
- Ты меня готовишь эшелоны под откос пускать? - лукаво спросила Наташа, когда я попросил её повторить за мной, что сказал и сделал.
- Надеюсь, что у тебя генетическая память на диверсии крепкая, - усмехнулся.
Наташка засмеялась.
- У любого белоруса на это есть генетическая память. Но тут, вроде фашистов нет.
- Фашистов, может, и нет, но вот враги нам - точно есть. И не лучше фашистов, как выясняется.
- Мы их взрывать будем?
- Если придётся, то и взрывать будем. Проклятый тут мир, опасный для человека, от человеков в первую же очередь. А вдобавок ещё зверушки хипповые в ассортименте, с антисоциальным поведением, что характерно. Слава Богу, хоть здесь нет таких ужасных чудовищ, как у моря. Это же надо было природе так извернуться, чтобы замастырить копытного хищника.
