Теодор был взбешен. Везде, в каждом селении купцы только и говорили, что о внезапной инициативе мятежного Менаса, решившего вернуть себе хранимый на имперских зернохранилищах товар. Ну, и об Амре…
— Уж, не мессия ли он? — шушукались по дворам старики, тыкая изувеченными работой пальцами в небо, — Господь недаром знак посылает.
— Не-е, — не соглашались более грамотные, — все знают, что он пророка Божьего убить хотел. Да, и звать-то его как — Амр ибн аль-Ас, по-нашему Князь Востока. А кто у нас Князь Востока?
И ждущие мессию уныло опускали головы. Уж, то, что титул «Князь Востока» издавна принадлежит светоносному Люциферу, знали все. А хорошему христианину не стоило поминать это имя без нужды.
Теодор приказывал пресекать подобные разговоры на корню. Придавать столь важное значение обычному аравийскому бандиту означало мутить воду. А мутная водица в такой непростой для империи момент была интересна лишь пройдам типа Менаса.
А потом он узнал, что губернатор сломался и даже дал какие-то бумаги, подтверждающие права Менаса на вывоз своего зерна, и впал в такую ярость, что едва не задушил принесшего весть фаюмского гонца.
— Он не мог не дать… — хрипел гонец. — Там все по закону… я не виноват…
А потом суда колоссального военного флота Византии пошли мимо Никеи вверх по Нилу, и Теодор с тоской признал, что поторопился, и это произошло досрочно, ибо Амр, на целый день задержавшись с купцами в Абоите, не успел заступить за Ираклиевы столбы. Но остановить столь масштабную морскую операцию было уже немыслимо.
— Что там? — нетерпеливо выхватывал он донесения у гонцов.
— Амр на приеме у губернатора.
— А теперь что? — спрашивал он через несколько часов.
— Амр снова на совете купцов.
— Ну, а теперь что?! — уже изнемогая, взламывал он печати спустя еще два часа.
— Амр и Менас пытаются зафрахтовать суда…
А потом наступил миг, когда Теодор понял, что его просто водят за нос. Амр прекрасно осознавал отведенную ему империей роль, и вовсе не собирался подыгрывать. А потом прибыл сын императора Костас, и все стало еще хуже.
— Флот, я вижу, ушел, — сразу перешел к делу Костас. — Значит, с Амром покончено?
— Нет, — мрачно отозвался Теодор.
Костас удивился.
— Ну, а хотя бы молодняк ты на нем обмял? Ты же помнишь пожелание Сената?
— Никого я не обмял, — с тоской отозвался Теодор. — Поверь, Костас, мне сейчас не до пожеланий Сената.
Костас вытаращил глаза.
— Ничего не понимаю. Ну, а наши границы аравитяне хотя бы перешли?
— Нет.
Костас открыл рот, несколько мгновений моргал, а затем тяжело осел на стул.
— Ты в своем уме? Флот уже ушел, а он еще даже за Ираклиевы столбы не заступил! Ты хоть представляешь, в каком виде тебя на Сенате выставят?
— Представляю, — уже закипая, отозвался Теодор и тут же взорвался, — а что я могу сделать?! У него в советчиках — Менас!
Костас на мгновение ушел в себя и убито покачал головой.
— Если ты не спровоцируешь аравитян на нападение, я тебе не завидую.
В считанные мгновения подходящих византийцев увидели все.
— Может, нападем?! — заволновался Зубайр. — Их можно застать врасплох! Быстрее решай, Амр!
Амр упрямо поджал губы.
— За мной нет вины. А это земля наших союзников. Пусть придут и обвинят. Я подожду.
Зубайр яростно крякнул и бросился выстраивать воинов в боевой порядок.
«А может, я неправ?»
И, словно отвечая на его мысленной вопрос, на краю длинной, прихотливо извивающейся шеренги показался всадник. Амр дождался, принял из рук гонца письмо, развернул и прикусил губу. Это было очередное послание от Умара, прямо приказывающее Амру вернуться назад — вне зависимости от того, где он сейчас находится. Халиф еще не знал, что флот уже вышел, а значит, курейшитские морские крепости обречены на разрушение, а народ Абу Касима — на рассеяние и забвение.
Амр глянул в небо. Оранжевая комета стала еще ближе, а окружающие ее чуть более мелкие, но так же яростно полыхающие пятна даже создали некое подобие фигуры с раскинутыми в стороны руками.
— У тебя еще есть возможность вернуться, — подъехал сбоку Менас. — Никто не сочтет за трусость, если ты отправишься назад — защищать Аравию. Да, и силы, ты сам видишь, неравны. Один к семи.
Амр кинул взгляд на теряющееся в клубах пыли войско Теодора. Там, похоже, закончили перестраивать отряды, и явно ждали одного — приказа.
— Ну, — напомнил о себе Менас, — что скажешь? Если решишь уйти, я попробую поговорить с Теодором. Ему тоже лишние смерти ни к чему. Решай быстрее.
— Не я начал эту войну, — упрямо покачал головой Амр.
— Да, ее начал Ираклий, но…
— Не в Ираклии дело, — поморщился Амр.
Он не мог бы этого объяснить. Он просто знал: если Аллах позволит истребить его здесь, а остальных немногих его единоверцев там, в Аравии, слово Мухаммада погибнет. И это могло означать лишь одно: Мухаммад не пророк.
— Или мы здесь все погибнем, — твердо произнес Амр, — или Аллах явит свою волю. Езжай, Менас. Ты и так рискуешь.
Но привставший в стременах купец уже смотрел мимо него.
— Слушай, а почему их так мало?
— Мало? — не понял Амр и тут же понял, что купец прав.
Теперь, когда Теодор завершил построение, а пыль начала оседать, он отчетливо видел, что их там не более двух тысяч!
— Здесь что-то не так… — нахмурился Амр и тут же увидел мчащегося к нему Зубайра.
— Назад! — кричал эфиоп. — Назад посмотри! Нас обходят!
Амр стремительно развернулся, проследил за направлением жеста Зубайра и обмер. К ним в тыл заходила вторая армия Ираклия. То, что это византийцы, он видел уже по доспехам.
Теодор признавал правоту Костаса: пожелания Сената следовало исполнить в точности, иначе костей не соберешь. А потому первым делом он собрал командиров отрядов и дал приказ разделиться на две части: большая часть — в засаду, меньшая — с молодняком в первых рядах — вперед.
— Самим не геройствовать, — мрачно предупредил он, — мальчишек пропускать вперед, пусть учатся.
— Правильно, Теодор, — один за другим соглашались командиры.
Все понимали, как важно «обмять» молодняк в реальном бою, и в этом смысле пастухи Амра представляли собой бесценный учебный материал.
— Но если где будет туго, сразу же посылать на подмогу ветеранов, — заложив руки за спину, прошелся перед командирами Теодор.
— Сделаем, Теодор, — кивали командиры.
Лишних трупов никто не хотел, — аравитяне того не стоили.
— А когда Амр по-настоящему ввяжется, ударим из засады.
Однако едва Теодор перестроил ряды, из-за холма позади войска аравитян показались так хорошо знакомые византийские доспехи.
