Я скучаю по тебе… И не могу больше уклоняться от того, чтобы что-то решать с нашим браком. Дрю хочет обратиться к адвокатам, а чего хочу я… я сама толком не разберу…
Она заплакала. Я смотрела на траву и часто моргала, чтобы унять выступившие слезы.
— Все эти вещи, эти ужасные вещи, они произошли не только с тобой. Они коснулись всех, кто переживал за тебя, но и этим дело не ограничилось — это произошло со всем городом, и даже с женщинами по всей стране. Жизнь изменилась у огромного множества людей, не только у тебя.
Я начала считать травинки.
— Но ни в чем этом твоей вины нет. Я просто хотела, чтобы ты знала, что ты не одинока, другим людям тоже больно. Поэтому я понимаю тебя, когда ты хочешь от этого убежать. Я и сама хочу убежать, но нужно встречать обстоятельства лицом к лицу. Я люблю тебя, Энни, как сестру, но, сколько я тебя знаю, ты всегда настолько же подпускала меня к себе, насколько и держала на расстоянии. А теперь ты готова отрезать все окончательно. Ты сдаешься. Точно так же, как и он…
— Как кто?
— Как тот парень.
— Кристина, только не говори, что сравниваешь меня с этой сволочью!
— Но ведь он тоже по горло был сыт этим, верно? Я имею в виду, жизнью среди людей. Вот он и сбежал…
— Я никуда не сбегаю. Я переезжаю в другое место и строю новую жизнь. И никогда не сравнивай это с тем, что сделал он! Все, разговор закончен.
Она внимательно посмотрела на меня.
— На самом деле я считаю, что ты должна уехать.
— Правда? Вот и ты тоже… ты убегаешь. Я заставила тебя почувствовать что-то, и ты не смогла этого вынести, не смогла принять этого, поэтому единственное, что тебе остается, — это оттолкнуть меня.
Я встала, зашла в дом и захлопнула за собой дверь. Через несколько минут я услышала, как отъезжает ее машина.
Позже этим же вечером мне позвонил Гари и сообщил, что они разыскали того ростовщика и теперь возбуждают против него дело. Еще он сказал, что к маме непрерывной чередой идут посетители и она раздает интервью всем, кто ни попросит.
— Это для меня не сюрприз, — сказала я. — Зато у меня есть сюрприз для тебя.
И я рассказала ему, что наконец решилась осуществить свою мечту.
— Молодец, Энни! Похоже, ты на правильном пути.
Обрадовавшись, что он не отнесся к этому, как Кристина, я сказала:
— Я выбираюсь на этот путь. А как ты?
— Я тоже в раздумьях. Один из тех, кто занимался моей профессиональной подготовкой, открывает свою консультационную компанию и зовет меня в партнеры. Я смогу путешествовать, проводить выступления и брать выходные, когда потребуется.
— Я думала, тебе нравится твоя работа.
— Я тоже так думал, но после того как мы закончили твое дело, начал в этом сомневаться… И еще этот развод… Не знаю, но похоже, что сейчас самое время для каких-то перемен.
Я засмеялась.
— Да, и я точно знаю, что ты имеешь в виду. Знаешь, твой пиджак до сих пор у меня.
— Я помню, но мне не к спеху. А я только что купил новенький «Юкон Денали».
— Вау, значит, насчет перемен ты не шутишь! Но мне казалось, мужчины, миновавшие кризис среднего возраста, рвутся покупать спортивные авто, разве не так?
— Эй, если я что-то решил, то уже не отступаю, а тебе, всезнайка, могу сказать, что собираюсь в одни из ближайших выходных отправиться на нем в автопробег. Если буду проезжать где-то в твоих краях или если ты приедешь на суд, я хотел бы угостить тебя кофе или обедом. Или еще что-нибудь в этом роде, не возражаешь?
— У меня будет масса дел с поступлением в школу.
— Как я уже говорил, я не тороплюсь.
— Привезешь мне ореховое масло?
— Мог бы, сама понимаешь, — тихо засмеялся он.
— Думаю, что с удовольствием накатила бы пару ложечек.
На следующее утро я встала рано и поехала в свою новую школу. Как приятно было уехать из этого города, даже если это всего на несколько дней! Скалистые горы в это время года выглядят потрясающе, и, увидев устремленные в небо горные вершины, я почти забыла о стычке с Кристиной. Окна в машине были открыты, чтобы кабину мог наполнять свежий и чистый запах теплой хвои. Эмма сидела на заднем сиденье, высунув голову в окно, время от времени отвлекаясь на то, чтобы попытаться лизнуть меня в шею. Когда я медленно подъехала к школе, а потом увидела перед собой это великолепное здание в стиле тюдор на фоне Скалистых гор, у меня закружилась голова. Здесь все обязательно будет по-другому!
Я припарковала машину, и мы с Эммой обошли территорию. Когда мы проходили мимо двух девушек, сидевших на лужайке за рисованием, одна из них подняла глаза, и мы улыбнулись друг другу. Я уже и забыла, как это приятно, когда тебе улыбается незнакомый человек. Но потом она вгляделась в мое лицо, и я поняла, что она меня узнала. Она тут же толкнула сидевшую рядом подругу, а я быстро отвернулась. Я посадила Эмму в машину и поехала искать офис администрации.
Я приехала слишком поздно, чтобы записаться на сентябрьский семестр, поэтому заполнила заявление на январь. У меня не было с собой портфолио, но я додумалась прихватить свой альбом для рисования и показала его консультанту. Он сказал, что у меня не должно быть проблем с поступлением, и посоветовал, какие из рисунков представить. Я была разочарована, что придется ждать, но он сказал, что я могу взять здесь несколько вечерних уроков для подготовки.
По дороге домой я мысленно строила планы насчет грядущего переезда, но, когда уже подъезжала к Клейтон-Фолс, в памяти всплыла и начала крутиться фраза Кристины «Ты просто убегаешь». Я до сих пор не могла поверить, что она решилась сказать мне такое. Что она вообще знает? А эти ее слова насчет того, что я не одна? Разумеется, я была одна. Моя дочь умерла, мой отец умер, моя сестра умерла, а теперь может умереть и моя мама. Кто, блин, она такая, эта Кристина, чтобы судить меня за то, что я делаю?
Ты просто убегаешь.
Через несколько часов я остановила машину перед домом Кристины, вихрем взлетела на крыльцо и громко затарабанила в дверь.
— Энни!
— Дрю дома?
— Нет, он остался у друзей. Что происходит?
— Послушай, я очень ценю, что тебе пришлось пережить нелегкие времена, Кристина, но это не дает тебе, черт возьми, права вмешиваться в мою жизнь. Это моя жизнь, моя. Не твоя.
— О’кей, Энни, я просто хотела…
— Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? Ты ведь и понятия не имеешь, что выпало на мою долю.
— Конечно, не имею. Потому что ты мне об этом не рассказываешь.
— Как ты могла сказать мне такое? Моя мама похитила меня, Кристина.
— Да, похитила.
— Она врала мне.
— Она всем врала.
— Она бросила меня там. Одну.
— Совершенно одну.
— И это сделала со мной моя мама.
— Да, Энни, твоя мама.
— А теперь она отправится за это в тюрьму. У меня никого не осталось. Никого.
— У тебя есть я.
И тут я наконец сломалась.
Кристина не обнимала меня, пока я плакала. Она сидела со мной на полу, плечом к плечу, а я
