А я выцелил заднего, и выстрелил ему в грудь. И тут же два раза в ближнего.
Оба снопами повалились на землю. Один меленько молотил ногами в конвульсиях, второй крутился, хрипя и зажимая руками простреленное горло. Немного высоко взял, подумал я, стреляя ему в живот три раза подряд. Все равно он ногами ко мне лежит, пули пробьют и живот, и грудь.
Точно, он выгнулся дугой, потом осел на землю и замер.
В этот момент в верхушку валуна ударила дробовая осыпь, взвизгнув рикошетами и осыпав меня мелкими камешками. Это перевязанный из обреза шарахнул по валунам. Хорошо, что я его покалечил, он самый опасный из этой троицы, похоже.
Но мне его почти не видно, спрятался за машину. Только нога торчит.
Я прицелился в ногу, выстрелил. И попал, в стопу. Из ботинка аж брызнуло. За машиной взвыли, за окровавленную ногу ухватились руками и затащили так, чтобы я не видел. Только было слышно, как орал бандит.
Это продолжалось минут пять. Потом за машиной грохнуло, вверх взметнулся грязно-красный фонтан, облив машину, и все замерло. Только резко стало слышно, как свистит ветер в верхушках травы.
Я подождал, медленно встал, не отводя прижатую к плечу винтовку от лежащих бандитов. Внимательно осмотрел, сдерживая рвотные позывы. Господи, кровищи-то. Нет, мертвы. По дуге обошел валяющихся на дороге, присел, смотря под колеса Тойоты. За машиной грудой лежало тело третьего.
Обошел машину, и вывернул утренний завтрак на пыль дороги. Отдышался, вытирая рот ладонью, посмотрел еще раз. Бандит снес себе из обреза верхнюю часть черепа, забрызгав кровью и мозгами половину Тойоты. Блин, ну и зрелище.
Потом уселся на землю рядом с Тойотой, чувствуя, что меня еще немного, и по новой вывернет. Посмотрел на дрожащие руки с винтовкой, постарался успокоиться. Начал глубоко вздыхать и резко выдыхать, стараясь проветрить легкие. Посидел, стараясь не смотреть в сторону безбашенного. Ветерок нес со стороны океана свежий ветер, которым я не мог надышаться.
Отдышавшись, я встал и пошел к «Егерю», поглядывая по сторонам и не опуская винтовки. Мало ли, кто может пожаловать. Мне совсем не улыбается дождаться большую гиену, или тех же свинок, совсем не улыбается. Тем более, что над телами уже появились насекомые.
Кстати, магазин в винтовке сменить нужно.
Достал из кабины бутылку с водой, прополоскал рот, выплюнул. Достал из подсумка и вставил в винтовку полный, а в початый добавил патронов и положил в подсумок, поглядывая на текущую из кузова солярку. Подошел к открытой двери, внимательно осмотрел заднюю стену кабины. Да нет, вроде целое, ящики с инструментом прикрыли. Только задняя стенка сверху и крыша в пяти местах насквозь прострелены, одной очередью. Не зря я ящики таким образом поставил, чтобы они кабину защищали. Потом подошел и отстегнул и откинул полог. Заглянул в кузов.
Блин, уроды, все в нем разбили. Издырявили бочку с топливом, канистры с водой, в упаковке холодильника пробоины, в кондиционерах. Две запаски в клочья, телевизор и монитор компа тоже. Как много гадостей можно наделать, если выпустить по машине два магазина патронов. Даже саженцам досталось. И еще соляркой их пропитало. Бл.., аж взвыть охота от досады.
Я возился минут тридцать, вытаскивая прострелянные вещи из кузова. Это на всякий случай, сейчас здесь малейшая искра, и машина загорится. В кузове-то под тентом уже за сорок температура.
Здоровую кучу, воняющую солярой так, что запах от трупов перебивает, сложил возле кузова, лишь бы занять руки, и не думать о том, что я только что убил троих. Пусть гадов, но людей. И мне с этим жить. Впрочем, дед во время своей службы убил больше, и жил.
Хотя, их только за то, что мне они устроили, застрелить еще раз стоило. Всю электронику и бытовую технику потерял. Если учесть, что здесь кондиционер стоит около полутора тысяч экю, то я конкретно попал. Ладно, хоть генератор со сварочным аппаратом не задело. Так что нефиг переживать из-за этих гадов, только вот переживается.
Правда, самое главное, что не испортили двигатель грузовика и ходовую. Хоть в этом небольшой позитив есть. Вытер соляру в кузове куском простыни (и здесь потеря), спрыгнул из кузова, поглядел на кружащихся над головой птичек. Если еще минут пять не прибудут властные структуры, брошу здесь все, и поеду в город. Уже за Элис волноваться начал.
От города донесся далекий вой полицейской сирены и рев мощных моторов. Ну, наконец-то!
На дороге показались два американских военных внедорожника, которые «Хамви». Или «Хаммер», не помню, какой из них как называется.
Я аккуратно поставил винтовку возле бампера, и поднял руки. А то пристрелят еще, вон, какие воинственные.
Из переднего и доносилась сирена, но ни мигалок, ни какой другой полицейской символики не было. Видимо, Патруль считал, что крупнокалиберного пулемета на крыше достаточно. Который был направлен на меня пулеметчиком, наполовину высунувшимся из кузова. Ох, и неприятное ощущение, стоять под прицелом крупнокалиберного пулемета.
Из остановившихся джипов повыскакивали хваткие ребята, взяв на прицел меня, грузовик и Тойоту. А к пулемету встал здоровенный сержант.
Крича по-англицки, чтобы я не двигался, меня поставили на колени, завели руки за спину, затянули наручниками. Вытащили пистолет, нож и гранаты, положили их на капот «Егеря» поодаль.
И все, кроме одного, разбежались, проверяя окрестности. Какие невежливые!
Из машины вразвалочку вылез сержант, поправил висящую наискось груди М16 с подствольником, спросил о чем-то проходящего мимо солдата, и поднял меня за плечо с земли.
– Ну, и кто вы, сэр? АйДи есть?– на чистом русском спросил он.– Что здесь у вас произошло?
– В кармане рубашки. Я переселенец, три часа назад выехал с базы «Россия». Попал вот в передрягу,– я кивнул на гору испорченных вещей.
Здоровяк достал из кармана АйДи, прошел мимо «Егеря», оценивая пробоины, подошел к телам бандитов на дороге. Поднял АКСУ, нахмурился и вытащил из-за пояса пистолет Макарова.
Повернулся, пошел к машине. Там, с помощью сканера прочел карту, и, прихватив кусачки, подошел ко мне. Щелкнул ими, разрезая пластик.
– Ну, рассказывай, как до такой жизни докатился? Партизан, – усмехнулся сержант. Что-то он на американца ни разу не похож. Не видом, видом-то вылитый, а поведением.
– У меня вчера с этими конфликт был на базе. Их сегодня решили выставить, ну и мы с Элис О Перли выехали рано утром, чтобы не встречаться с ними и избежать неприятностей. Но по дороге застряли, там две гиены завтракали. Пока они пожрали, пока ушли, прошло время.
Увидел эту машину, отправил Элис к вам и стал ждать. Когда они подъехали и вышли с автоматами, я открыл дверь. Бандиты начали стрелять, во время их перезарядки я открыл огонь. Двоих застрелил, а третий сам себя.
– Так, ну-ка погоди. Это как так ты дверь открыл, что ни одна пуля в тебя из выпущенных двух магазинов не задела?– здоровяк внимательно на меня посмотрел.
– А я не из машины открывал. Вон от того камня шпагат протянул, дернул, дверь открылась.
– Ха-ха-ха. Дерни за веревочку – дверь и откроется. Ну, ты сказочник, партизан. Пошли, покажешь, откуда стрелял, – громила подтолкнул меня в плечо.
Я привел его к валуну, показал и катушку со шпагатом, и гильзы от винтовки. Тот покачал головой, и пошел к Тойоте.
Я пошел следом. Что еще делать? Натворил делов, теперь нужно отвечать. Хотя пусть лучше судят двенадцать, чем несут шестеро.
На капоте «кукурузера» лежали два ПМ, оба АКСУ, обрез двустволки. Поверх автоматов были брошены два подсумка. На земле возле машины стояла сумка со срезанной пломбой, в которой лежали три длинные винтовки.
– Ты чего трофеи не собрал, партизан? – лениво поинтересовался сержант, просматривая содержимое кожаной барсетки. Судя по виду, весьма и весьма недешевой.
– Трофеи? Какие?– несколько ошалело спросил я.
Внезапно здоровяк нахмурился, и достал из нее две красные книжки. Покачал головой, и спрятал их в карман. Повернулся ко мне.
