— Ну, на самом деле я сказал, что подумаю, — отозвался Гриффен. — Хотя, должен признать, не вижу, как нам работать вместе.
— Значит, на вершину в одиночку? Думаю, поступил ты мудро. Возможно, храбро до безрассудства, но тем не менее мудро. Что ж, на мой взгляд, я получил ответы на свои вопросы. Не хочу больше отнимать у тебя драгоценное время. Кстати: вот, по-моему, и твой отель.
Лимузин мягко подрулил к тротуару перед гостиницей Гриффена.
Мальчишке не терпелось задать сенатору и парочку своих вопросов, но было ясно, что разговор окончен.
— Он самый. Просто здорово, сэр, что я встретился с вами, — сказал Гриффен, берясь за дверную ручку.
— Одну минуту, Гриффен… если тебя можно называть по имени, — окликнул Лэнгли. — Дружеский совет напоследок. Привыкай к разговорам о драконах. Они не исчезнут только потому, что ты в них не веришь.
Гриффен был уже в двух шагах от входа в отель, когда ему пришло на ум, что сенатор никогда не спрашивал, где он живет. Знал и так.
Он бросил взгляд по улице вслед машине.
Через полквартала лимузин остановился. Дверца открылась, один из «телохранителей» выбрался наружу и встал рядом с авто. И хотя он пристально не смотрел на Гриффена, но для тех, кто умеет «читать» людей, его поза была раскрытой книгой. Поза намеренная, от которой веяло опасностью. Не исключено, смертоносной. Постояв, человек сунул голову в салон, явно с кем-то совещаясь. Затем выпрямился, долгим взглядом ощупал Гриффена и скрылся в лимузине, который тут же тронулся с места.
Несмотря на теплый день, Гриффена внезапно пробил озноб. Будто он только что соприкоснулся с невидимой, но более не неведомой угрозой.
ГЛАВА 4
Май смотрелась куколкой и пожирала пищу, как людоед.
Американка во втором или третьем поколении, она и вела себя, и одевалась чисто по-американски. Тем не менее азиатские предки снабдили ее генами настолько сильными, что девушка вполне могла сыграть роли в «Песне цветочного барабана» или «Мире Сюзи Вонг». Май, со спортивной, миниатюрной фигуркой, какая бывает обычно у гимнастов или танцоров, излучала энергию, способную оживить целый городской квартал. Окружавшая ее аура, сложная и богатая, выводила из комы продавцов бутиков и заставляла метрдотеля звездного ресторана вытягиваться в струнку.
Гриффен любил ее общество, даже наслаждался им — хотя бы потому, что, спрятав искренний и простодушный вид в тень величественной осанки Май, мог отдохнуть как следует. Никто на него не смотрел. Вот и сейчас его забавлял безграничный энтузиазм, с которым она уничтожала целого омара.
— Что, милый?
Внезапный вопрос вывел его из задумчивости.
— Прости, не понял? — встрепенулся он, застигнутый врасплох.
— Ты смотрел на меня так потешно, — сказала она. — Опять мой носик в чем-то испачкан?
— Не сейчас, — улыбнувшись, ответил Гриффен. — Я пытался понять: если в такую малышку влезает столько еды, то почему нет ни грамма лишнего веса?
— Я человек с высокой энергетикой, все лишние калории сжигаются, — ответила она, небрежно махнув вилкой с изрядным куском омара. — Знаешь, что-то вроде колибри. Если не буду ежедневно съедать по двойному весу тела, просто сморщусь и умру.
— Да уж, конечно, — усмехнулся Гриффен, наблюдая, как омар исчезает в пучине крохотного рта.
— Мало ешь, — заметила она, победно извлекая из-под панциря очередной кусочек омара. — Что-то тревожит?
— Абсолютно ничего, если не считать, что нет ни работы, ни ближайших планов на будущее, — скривился Гриффен.
— Я же говорила тебе — не волнуйся, — пожурила Май, окуная добычу в чашку с топленым маслом. — Уверена, мой папуля что-нибудь да подберет. У него навалом всяких фирм, где работают мириады людей. Если сам не пристроит твои таланты, то просто обязан знать того, кто это сделает.
— И что это за таланты, скажите на милость?
— Не знаю. Может, он сумеет устроить тебя мужчиной-гейшей для скучающих домохозяек, — ответила она и непристойно подмигнула.
Гриффен громко рассмеялся.
— Ладно, сдаюсь. Твоя взяла. — Он поднял руки. — Рядом с тобой невозможно хандрить. Расскажи мне об отце. Что он собой представляет, в общих чертах?
— Да обычный гонконгский бизнесмен, — сказала Май, снова набрасываясь на еду. — Неустанно ищет, на чем бы еще сделать деньги. Может, старомоден и консервативен, но по-прежнему знает толк в развлечениях. Во всяком случае, можешь не переживать, что папуля станет морочить тебе голову драконами.
Гриффен застыл, пристально глядя на Май.
— Ты к чему это сказала? — осторожно спросил он.
— Не ты ли уверял, что из-за этого не сможешь работать с чокнутым дядей?
— Ничего подобного. Да, ему втемяшилось, что он получеловек, существо высшей расы, но про драконов я ничего не говорил.
— Конечно, говорил, — настойчиво повторила Май. — Более того, он пытался убедить тебя, что и вы с сестрой — тоже драконы.
— Нет, — уперся Гриффен. — Если уж на то пошло, я взял себе за правило не пользоваться этим словом. Идея настолько сумасбродная, что даже думать не хочется.
— Ну и что? — пожала плечами Май. — Может, ты все так описывал, что мне представился дракон. Какая разница?
— Но почему именно это слово? — насел Гриффен. — Ведь у меня, когда я думаю о сумасшедших, не возникают тут же мысли о драконах! По крайней мере до сих пор не замечал.
— Послушан. Мы отклоняемся от темы, — твердо сказала Май. — Лучше давай-ка прямо сейчас разберемся с работой.
Она бросила на стол салфетку и встала, выуживая мобильник из наплечной сумки.
— Сейчас выйду из ресторана и позвоню папуле. Объясню ему подробно, что к чему, и он подкинет нужный вариант. Будет что торжественно отметить, а не спорить о твоем полоумном дядюшке.
Гриффен начал вежливо вставать из-за стола, но Май была уже далеко, величаво проплывая между столиками. Он снова сел и мрачно уставился на почти нетронутый обед.
Что с ним происходит? Почему он забивает себе голову подобной ерундой? Раньше ему не приходилось сталкиваться с дядей Малкольмом так близко. Ну, зациклился человек на драконах… и что? Какое это имеет значение?
И все-таки. Он был уверен, что, рассказывая Май о встрече, не упоминал о драконах. Ее обмолвка не выглядела «случайным экспромтом», как она пыталась это представить. Откуда Май знать о драконьих делах? Если только…
Гриффен покачал головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.
Еще раз, по новой. Он не верит в то, что наговорил ему дядя за одну минуту. Так ведь? Конечно, его смутила явная осведомленность сенатора и вера того в драконов, но сам-то он ни капельки не верит!
Что там дядя Малкольм плел про Восточных драконов? Что они сторонились Европейских собратьев и их потомков, но, были подозрения, тайно следили за деятельностью Западных драконов?
Вот, пожалуйста, глупее не придумаешь. Мифы о «желтой угрозе» канули в прошлое вместе с Фу Манчи.[2] И потом, Май — американка. Так же, как и Гриффен.
