рассказывать о бургомистре.
Кульгоф — злой, надменный человек. Любит он только свою собаку. На службу всегда приезжает с бульдогом. Люди смотрят из углов и шепчутся: «Собачья упряжка едет!» «Смотри, как надулся, сам-то злее бульдога!» А однажды кто-то к кузову его брички приклеил листок с надписью: «Кульгофа ждет собачья смерть!»
Беседуя с девушкой, Мария Ивановна невольно залюбовалась ею.
— На тебя поглядишь, Паша, и забудешь, что вокруг столько горя, — с тихой радостью заметила она.
— Если бы вы, Мария Ивановна, заглянули в мою душу!
— Догадываюсь... — кивнула Дунаева, чуть прищурив темно-серые проникновенные глаза. — Ну что ж, Паша, давай говорить откровенно, не таясь...
Мария Ивановна обладала способностью отгадывать настроение собеседника. И редко ошибалась. А когда внутренне убеждалась, что она поняла человека, полностью ему доверялась. Вот и сейчас она внимательно следила за тем, какое впечатление произвело на Пашу ее предложение говорить не таясь. У Паши блеснули глаза, чуть плотнее обычного сжались полные пунцовые губы, на переносице собрались морщинки.
— Завтра я сведу тебя с девушками из нашей подпольной группы, — доверительно сообщила Дунаева, — а там решим, какое дело тебе поручить.
— Мария Ивановна, у вас только девушки в подпольщиках? — сдавленным от волнения и радости голосом спросила Паша.
— Придет время, все узнаешь, моя дорогая. — В уголках маленького рта хозяйки заиграла нежная, всегда согревавшая Пашу улыбка.
А ваш муж?..
— И о нем помолчим, — кивнула Дунаева и загадочно улыбнулась. — Всему свое время, милая...
ПЕРВЫЕ ШАГИ
В первый день войны Вячеслава Васильевича Измайлова вызвали в горком партии. Партийная организация Луцка спешно подбирала будущих подпольщиков. Готовы были остановиться на его кандидатуре. Но вот беда, адвоката Измайлова в Луцке хорошо знают. Никакой конспирации тут не получится.
Вячеслав Васильевич сам нашел выход из трудного положения. Он порекомендовал своего младшего брата, Виктора, совсем недавно приехавшего в Луцк.
— Виктор тоже член партии, его здесь почти никто не знает. Я ручаюсь за него и как брат, и как коммунист.
— Где он сейчас?
— В военкомате. Призывают в армию.
Секретарь горкома, пожилой мужчина с усталым лицом, долго расспрашивал Измайлова о его брате. Потом связался по телефону с военкомом. Виктор вскоре прибыл в горком. Его спросили, готов ли он выполнить совершенно секретное и опасное задание партийной организации. Когда Виктор, вытянувшись по стойке «смирно», ответил утвердительно, секретарь пожал ему руку и, пригласив сесть рядом на стул, начал излагать план организации в городе подпольной группы для борьбы с фашистами.
— С чего начать? — спросил он, поочередно посмотрев на братьев Измайловых, и тут же ответил, обращаясь только к Виктору. — Первые несколько дней вам придется скрываться где-нибудь в селе. Потом явитесь как дезертир, не пожелавший служить Советам. Брат помоя«ет устроиться на работу в торговую сеть. Затем ждите доверенного человека. Он передаст инструкции.
С улицы доносился грохот. Где-то близко рвались снаряды. Враг вел яростный обстрел города.
— Партбилет при вас?
— Как всегда!
— Сдайте его в сейф.
В заключение секретарь сказал:
— Начинайте действовать осмотрительно. Без острой необходимости не рискуйте. — И, пожимая руку на прощание, добавил неофициально: — У вас есть замечательное качество для работы в торговле.
— Какое? — высоко вскинул тонкие длинные брови Виктор.
— Обворожительная улыбка, — ответил секретарь. — Постарайтесь сделаться этаким веселым торгашом, мечтающим разбогатеть при «новом порядке», открыть свою лавочку.
— Если даже черти на сердце скребут, улыбайся, будь обходительным! — добавил старший Измайлов.
— Да, роль нелегкая, — еще раз крепко пожав руку, сказал секретарь.
Виктор Измайлов сразу же покинул город и вернулся только на пятый день, когда фашисты установили свою власть. Он поступил на работу в продуктовый магазин, но торговать было нечем. Покупателей мало, так что некому было улыбаться, не на ком испытывать силу обаяния «молодого торговца»...
Потянулись долгие тревожные дни ожидания. Прошло уже две недели, а на связь никто не приходил. Не имея опыта подпольной работы, Виктор действовал по своему усмотрению. С помощью брата он установил контакт с Марией Ивановной Дунаевой, поручил ей присматриваться к людям и приближать к себе тех, кто, не страшась последствий, готов вести борьбу с фашистскими оккупантами.
Это задание Дунаева выполняла с большой осторож:-ностью.
Однажды, когда Виктор вывозил товар с базы, к нему подошел мужчина с приятной наружностью. На левой щеке виднелась бородавка.
— Измайлов? Виктор Васильевич?
— Да.
— Очень приятно, я торговый агент. Вы собрались в магазин?
— Туда.
— Разрешите мне поехать с вами?
— Пожалуйста.
В дороге незнакомец неожиданно спросил:
— Вы не знаете, где можно купить конфеты к чаю?
Сердце Виктора забилось чаще, он с радостью посмотрел в строгие глаза долгожданного связного.
— Вчера к исходу дня их продали...
Попутчик крепко пожал Измайлову руку.
— Наконец-то! — невольно вырвалось у Виктора. — Я уже заждался вас.
— И нам хотелось раньше связаться с вами, но...
— Понимаю!
— Завтра вы должны встретиться с Добрым, представителем подпольного обкома партии. Он будет вас ждать возле речки, у замка Любарта.
В назначенное время Виктор и связной, захватив для отвода глаз удочки и нехитрые рыбацкие снасти, отправились на встречу.
Возле замка «рыбаки» миновали ветхий мостик и пошли вдоль берега. В условленном месте сидел полный мужчина лет сорока. Из-под густых бровей он внимательно наблюдал за поплавками, а уголком глаза осмотрел приближавшихся.
— Ну как, клюет? — спросил связной.
— Пока не очень, а начнет садиться солнце — обязательно клюнет, — ответил тот густым басом.
Вокруг никого не было. Связной подсел ближе:
— Это он, Виктор Измайлов.
— Забрасывайте удочки, — кивнул Добрый Виктору.
