Куда пропали снегири?

-   Раз любит, ревновать должен, а так неинтересно. Он уверен, что никуда не денусь, так и буду при нём...

-   А куда ты собралась деться?

-   Никуда, это я так просто...

Обычные женские разговоры. Я понимала: правда в Ириных словах была. Костя действительно очень Ире доверял. Один раз мы вместе с ней укатили в Пе­тербург к моим знакомым на масленицу. Костя отпус­тил охотно: пусть развеется, а то засиделась дома, а я справлюсь, мне не впервой.

Хорошая семья. Добрые отношения. Умница муж рядом с немного взбалмошной женой. Они переехали по обмену, чтобы жить поближе к Ириным родителям. Ирочка маленькая уже собиралась в школу. Мы поте­рялись. И - нашлись.

-   Я в него сразу влюбилась. Ток прошёл, как глазами встретились, даже не знала, что такое бывает, какую-то чушь стала лепетать: не замужем, кольцо? Да так прос­то ношу, чтобы не приставали с знакомствами.

У меня есть давняя знакомая, Антонина, в Клину живёт, это полтора часа электричкой, иногда я к ней выбираюсь, она инвалид, на костылях. Один раз мы с Костей у неё были. А тут я одна поехала, у Кости была халтура. В электричке и познакомились. Села напротив и всё забыла... Оказывается, у него дача за Клином, дом деревенский. Взял телефон. Ой, закру­тилось...

Ничего проще не было, как объявить Косте, что она опять поедет к Антонине:

-   Совсем одна. Тоскует, а я ей хоть по дому немно­го помогу. Наверное, мне лучше уехать в пятницу ве­чером, а вернуться в субботу, как думаешь?

Костя охотно согласился:

-   Конечно. Надо только продуктов купить. Я завт­ра после работы на рынок заеду.

Он действительно купил яблок, лимоны, коробку конфет, даже маленькую бутылочку коньяка:

-   Посидите, разопьёте. И ей веселее, и ты разве­ешься.

По пушистому снегу идут двое. Дорога вывернула из перелеска и крутанулась в сторону небольшой де­ревеньки. Идут неспешно, говорят весело. Первый раз Ирина идёт в дом к чужому мужчине. Одна, без Кос­ти. Знает, что этот первый раз начало какой-то новой для неё жизни. Сердце прыгает в её груди, она волну­ется, но идущий рядом мужчина бережно держит её под руку, и она ничего не боится.

-   Вот и мой дом. Проходи. Гостьей будешь. Сейчас я дровишек нарублю, печку затопим. А ты пока вален­ки надень, холодно.

Она нарядилась в большие валенки, прошлась в них по простеньким половикам. Неудобно, зато очень теп­ло. Потом стала хозяйничать. Достала «Антонинины» гостинцы, разложила красиво фрукты, порезала ли­мончик. Нет-нет, она совсем не волнуется. Всё сегод­ня будет хорошо. Человек, ещё недавно незнакомый, сегодня рядом с ней. У них впереди целый вечер, и ночь, и утро, и день... столько времени. Счастье билось беспокойной жилкой под самым сердцем. Он намного старше её, седой, рослый, с грустными карими глаза­ми, слегка медлительный, основательный, не сравнить с Костей - щуплым, почти подростком. Андрей Ива­нович. Они уже на «ты», но Ира никак не может ска­зать - Андрей, Андрей Иванович лучше...

Он врач, заведует отделением. Несколько лет назад схоронил жену. Дом купили давно, жили здесь подол­гу, до первых заморозков. В доме порядок, уют, види­мо, жена старалась.

-   Ну вот и дровишки... Ты любишь запах дерева? Я очень. Вот тебе полено, дарю.

Он засмеялся и протянул ей складненькое, неболь­шое полено. Она прижала его к щеке:

- И правда. Запах сдобы, будто куличи на Пасху...

Он обнял её. Так и стояли посреди нетопленой из­бы. Молодая хрупкая женщина и седовласый мужчи­на в пушистом свитере. Печка развеселилась быстро. Дрова затрещали, тепло пошло по избе. Хорошо. Без­заботно. Счастливо.

Стол накрыт. Маленькая бутылочка коньяка по центру.

-   Со своим коньяком