Куда пропали снегири?

поздно, да ещё без мужа, ведь сказа­ла же, что замужем не была.

-   Он не мой. Это сын человека, которого я люблю.

Теперь уже мы заговорили о главном.

Как-то раз - ей было тогда восемнадцать лет - родители, оба врачи, пригласили на семейное тор­жество коллег. Среди них был молодой хирург, только после института. Он увидел Анфису и уже через неделю просил её руки. Родители были не про­тив, но сказали, что решать она должна сама, не ма­ленькая. Анфисе Олег нравился: умён, начитан, хо­рошо воспитан и старше её на десять лет. Анфису закружила первая любовь. Но скоро Олег уехал на год в загранкомандировку - заработать денег для будущей семейной жизни, а Анфиса через неделю уже успокоилась. «Я не люблю его, я, оказывается, его не люблю...» Да, она ждала любви необыкновен­ной, знала, бывает так: без любимого человека задыхаются, жизнь скучна, если его нет рядом, а она - она ходила в бассейн, ездила на пикники с приятелями, а ещё сидела за учебниками, готови­лась поступать в иняз.

Экзамены в институт Анфиса сдала блестяще. А когда Олег позвонил, поздравил, назвал «моя умни­ца», сказал, что скучает, она решила: пора ему узнать правду:

- Я не буду твоей женой. Я не люблю тебя, Олег.

Кто не ждёт любви в юности? И она ждала. Ждала и прекрасно понимала, что не останется одна, много ещё «Олегов» предложат ей руку и сердце, и она вы­берет своего, единственного... На курсе Анфиса счи­талась самой красивой девушкой. Её расположения добивались многие, она ещё со школы привыкла ло­вить восторженные взгляды молодых людей.

Со временем, пережив период свадеб своих под­руг, она вступила в пору их разводов, так и не создав собственной семьи. Особенно горевали родители: их единственная дочь, красавица, умница и - одна. А нескладные, невзрачные и недалёкие её подруги -все при мужьях, катают коляски в скверах. Анфиса не страдала, понимала, что проблемы, как таковой, не существует, стоит ей только захотеть... Но вот - не хотела. Вернее, хотела. Любви. Той самой, не­обыкновенной, о которой мечтала девочкой в стар­ших классах.

А годы, они бегут себе под горочку и бегут. И Анфисины бежали. Сначала умер отец, так и не дож­давшись внуков, потом угасла не перенесшая утраты мама. Одиночество навалилось сразу. И тогда Анфи­са решилась. Она уже работала в большом проект­ном институте переводчицей французского, много ездила. «У вас прекрасные внешние данные...» - лю­бил повторять ей начальник и охотно отправлял в самые ответственные поездки. Она сопровождала иностранные делегации, переводила на деловых встречах, шеф несколько раз брал её с собой во Францию, но ни разу, надо отдать ему должное, не претендовал на близость - был стар и мудр, по­нимал, что роль карманной переводчицы не для Анфисы. Но зато остальные... Она хорошо изучила сценарий каждой своей командировки. Когда она переводила, то невольно наталкивалась на особый, «специфический», мужской взгляд. Было в нём от­кровенное рассматривание красивой женщины, при­ценивание к ней. Потом, как водится, незатейливый комплимент. Звонок в номер. Сейчас он пригласит её в театр, потом в ресторан поужинать.

-   Не сочтите за дерзость, но сегодня премьера, мне оставили два билета.

-   Простите, мой вечер занят...

-   Но мог бы я надеяться...

Набор дежурных фраз. Анфисе было скучно слу­шать их, она научилась вежливо отказывать. А тут не отказала. Человек этот уже несколько раз приезжал к ним в институт из Парижа. Был он русский, эмиг­рант в третьем поколении, предприимчив, богат. Он тоже начал с того, что пригласил её поужинать. Она надела своё чёрное бархатное платье, ниточку жемчу­га. Подошла к зеркалу, на неё смотрело красивое лицо решившейся на всё женщины. Он довезёт меня до до­ма. Я приглашу его на чашечку кофе... Нет, не пригла­сишь. В глазах женщины, в которые она пытливо всматривалась, не читалось волнения. Приглашу!

Он вошёл в квартиру и уже в прихожей, помогая ей снять плащ, задержал руку на её плече. Она не отстра­нилась...

Утром она проводила его до двери, подставила щё­ку для поцелуя. Помахала с балкона... Всё. Больше он сюда не приходил. Она научилась ограждать себя от поклонников, оградила и на этот раз. Наверное, тот респектабельный мужчина был женат, она и не пре­тендовала на него, просто хотела проверить себя, по­нять, смогла бы она отступиться от мечты о большом, настоящем чувстве. Оказалось - нет. А раз так, зачем стремиться к тому, к чему нет желания? Должна ли она кому-нибудь, спросит с неё кто-нибудь за то, что не захотела размениваться?

Мы бродили по одной и той же тропинке. Доходи­ли до крайней берёзки и, не сговариваясь, поворачива­ли обратно. На другом её конце был небольшой пру­дик, за которым рвалась к небу маленькая церковная колокольня. Получалось - церковь была то впереди нас, то оставалась за спиной, так и ходили.