— Сначала здравствуй, Гурген! — расплылся в улыбке Степан. — Ты чего такой взъерошенный?
— А каким прикажешь быть, если в два часа ночи из постели вынимают? Впрочем, извини… Здравствуй, Степа!
Степан, не выпуская руки Акопова из своей медвежьей лапы, сказал весело:
— Ну, Гургенчик, бутылку гони! Разганул я твою загадку… Узнал, кто собирался сдать тебя на макулатуру. Правда, не специально шарился, но так уж получилось. Тут, понимаешь, браток, понадобилось арсенальчнк пополнить в связи с некоторыми событиями, про какие тебе знать неинтересно. Ну, связался с нужными людьми, а они…
— Степа! — перебил Акопов. — Кто?
— Я ж подробно хочу доложить. Иначе не поверишь.
— Ошибаешься, — жестко сказал Акопов. — Я теперь во что угодно поверю. В меня вечером стреляли.
— Даже так… — посерьезнел Степан. — Значит, вовремя тебя нашли. Но сначала выпей…
Акопов взял фужер с вином, принюхался:
— Прикажи водки подать! И поесть не откажусь.
…У Степана были свои каналы поставки — из некоторых частей одного округа. Сейчас там, по его словам, совсем озверела военная прокуратура — замела почти всех продавцов. Пришлось выходить на новые связи. И выяснилось, что ниточки теперь держит в руках человек, которого прикрывает — держись за стул, Гурген! — Управление…
— Этого быть не может! — упавшим голосом сказал Акопов. — Твои люди ошибаются.
— А мы проверим…
Степан достал японский диктофон со спичечный коробок величиной, перемотал кассету.
— Запись неважная, но голоса разобрать можно.
Сначала раздалась музыка, громкая и диссонирующая. Потом она уступила место нестройному шуму голосов.
— Ресторан? — спросил Акопов.
— Так точно…
На фоне шума, звяканья и бульканья пошел разговор — напряженный, с недомолвками, с уточнением каких-то цифр. Акопов недоуменно посмотрел на Степана.
— Слушай, слушай, — сказал тот. — Сейчас начнется самое интересное.
— А гарантия где? — спросил кто-то там, в гулком зале ресторана.
— Вот гарантия, — раздался странно знакомый Акопову голос, и в записи по-жестяному зашелестела бумага. — Это номера двух ваших счетов. А это пароли к ним. Сами понимаете, мы могли их арестовать в любое время. И если мы до сих пор не трогали ваши денежки, то только потому, что рассчитываем на сотрудничество. От ареста счетов, как понимаете, прибытка никому не будет — ни вам, ни нам.
— А родное государство? — ехидно спросил кто-то. — Оно бы тут крепко подхарчилось…
— Конечно, — согласился все тот же знакомый голос. — Но государство дышит на ладан… Никто не знает, что будет с нами завтра. Пора и о себе подумать. Видите, как я откровенен, друзья?
— Узнал голос? — спросил Степан.
— Еще бы! — вздохнул Акопов. — Не могу только понять, зачем он это делает…
— Похоже на западню?
— Вряд ли. Он работает в группе аналитиков. Оперативные дела — не его профиль. Для таких дел Акопов существует…
— Знаешь, где живет? Ребята довели до Колобовского и потеряли.
— В Колобовском он работает. А живет в Чертанове.
— Встретиться не хочешь?
— Очень хочу, — медленно сказал Акопов. — Отдай его мне, Степан!
— Нет проблем. Бумагу на товар мы получили, все чин-чинарем, браток. Так что дарю этого… коллегу. Неплохо бы разобраться, кто за ним. Чувствую — шестерка.
— Правильно, шестерка, — согласился Акопов. — Мне нужна тачка и парочка ребят…
28
— …просто задолбил меня Серега! Говорит, не нанимался за тебя пахать.
Серега был сменщиком Юрика.
— Бабки за это плачу, жлоб! — попытался усовестить бармена Толмачев.
— Бабки! — отмахнулся Юрик. — Слезы, а не бабки. Я в смену больше навариваю. А тут еще можно без башки остаться! Гоняем по Москве с пушкой… Заметут, помяни мое слово! И никто передачу не принесет, вот что обидно. Друзья — пока водку на халяву жрать…
— Слушай, заткнись! — не выдержал Толмачев. — Как баба, честное слово… Сказал ведь: сегодня — последний раз. Лучше наблюдай за своей стороной, а не скули.
— Наблюдаю, — буркнул Юрик, ворочаясь на водительском сидении. — И глаза болят уже, и задница от таких наблюдений. Развяжемся с твоими делами — упьюсь, вот увидишь!
— Внимание, — сказал Толмачев. — Появился клиент. Ну, Юрик, если и сегодня упустишь…
— Ша! — сказал Юрик, заводя жигуль. — Теперь прошу под руку не гнусавить. И так нервничаю.
Белая лада Самарина медленно выползла с автостоянки, переждала поток машин и пристроилась в хвосте. Юрик успел проскочить перекресток, поехали за ладой.
По Трубной выскочили на Рождественку, скатились по Охотному ряду по Тверской, минули Манеж и Дом Пашкова, по Большому Каменному мосту пересекли Москву-реку и двинулись по Большой Ордынке.
— Зуб даю, клиент держит курс на Варшавку, — сказал Юрик.
— Оставь зуб себе, — сказал Толмачев. — Человек в Чертанове живет. Как туда еще ехать, если не по Варшавке?
В этот поздний вечерний час лишь в самом центре столицы наблюдалась некоторая суета на дорогах. А выбрались на Варшавку — понеслись с ветерком, изредка тормозя перед равнодушными светофорами. Самарин ездил не очень уверенно, лада у него была первой машиной в жизни, и он к тому же до сих пор, степной житель, робел перед наглой и агрессивной московской улицей.
После развилки, когда часть автомобильного стада съехала на Каширское шоссе, машин впереди почти не осталось, и лихачу Юрику стало еще сложнее прятаться.
— Не топчи пятки, — зудел Толмачев нервно. — Заметит слежку — оторвется!
— Отстанем — он еще лучше оторвется! — огрызался Юрик. — Брошу руль к черту… Садись и сам погоняй, такой умный!
В общем, нескучно ехали. За Самариным они следили третий вечер. В первый раз упустили ладу, когда попали в небольшую пробку на Тверской. В прошлый вечер Самарин вообще не ездил домой. Проторчали до двух ночи неподалеку от его машины и отбыли, несолоно хлебавши. Сегодня все, вроде, складывалось благополучно.
…После встречи с Самариным за кинотеатром «Мир» Толмачев всерьез задумался о безопасности Пашунчика. Сначала он решил хотя бы проверить, как Самарин выполнил его пожелание залечь на дно. Однако не знал домашнего телефона Пашунчика и его адрес. А в справочной Управления, когда Толмачев назвал пароль и попросил дать телефон Самарина, после некоторой заминки грубо сказали, что он ошибся номером… Пароль сменили? Специально, чтобы усложнить жизнь Толмачеву? Нет, тут что-то не так… Или водопроводчик уже стал начальником Управления?
Толмачев решил рискнуть и снова встретиться с Самариным. Если понадобится, выбить из Пашунчика фамилию нанимателя. Правда, Толмачев не представлял, как выбивают из людей нужную информацию, но надеялся, что сориентируется по обстановке. В любом случае он должен был увидеться с Самариным.
Поотиравшись возле винного магазина на Цветном и поизображав ханыгу — вот где пригодились уроки Василия Николаевича! — он дождался-таки Пашунчика… А подойти не решился: тот озирался каждую
