цесаревича. И ведь сумел сделать это лишь одним прикосновением пальцев… Кажется, это было в 1915 году. Лейб-медики были бессильны, в тот раз Алексей находился на краю гибели. А Григорий передал это пасхальное яйцо мне.
– Но куда оно подевалось?
– У нас была квартира в Староконюшенном переулке. У меня и сейчас перед глазами стоит каждая брошенная вещь. Ты представляешь, мне пришлось оставить две картины Репина, а ведь когда-то он был в меня влюблен…
Историю про репинские этюды Маргарита слышала не однажды, но предпочитала не перечить и терпеливо ожидала, когда бабушка вернется к главному предмету разговора.
– Когда-то мой отец сделал в прихожей тайник, где хранились наши фамильные ценности. Он всегда боялся, что нас могут ограбить. Тайник был очень искусный и совершенно незаметный. Так вот, туда я положила…
– Яйцо Фаберже? И оно сейчас там?! – невольно ахнула Маргарита. – Боже мой, бабушка, ты представляешь, сколько оно может сейчас стоить?
– Не торопись, – посуровела княгиня Раевская, – его там нет.
– Ты его потеряла?..
– Все не так просто. В этот тайник я спрятала шкатулку с шифром фрейлины императрицы Александры Федоровны. А еще в шкатулке были фотографии Григория, флакончик с водой из той полыньи, куда его бросили после убийства…
– Флакончик с водой? Бабуля, неужели это ты мне такое говоришь?
– Что поделаешь, детка, я была сентиментальна, как курсистка. Хотя тебе не понять… Видно, ты так и не поняла, что такое настоящая любовь.
– Возможно… Бабуля, вернемся к пасхальному яйцу.
– Пасхальное яйцо всегда находилось у меня под рукой. Я не желала расставаться с ним даже на минуту…
– Когда же ты его тогда потеряла?
– В восемнадцатом году начали составлять списки «врагов народа» и печатать их в большевистских газетах. И вот однажды я прочитала в ней свою фамилию.
– Боже! – всплеснула руками Маргарита.
– А уже на следующий день к нашему дому подъехала машина, чтоб арестовать таких, как я.
– Как тебе удалось спастись?
– Меня уберегло то, что они сначала занялись теми, кто находится на первом этаже. Пока там проводился обыск, я выскочила за дверь и прошла на чердак, где и спрятала яйцо Фаберже под одной из балок.
– Ты хочешь сказать, что яйцо Фаберже находилось на каком-то чердаке? – Глаза у Маргариты округлились.
– Возможно, что оно находится там до сих пор. Потому что такие вещи не пропадают бесследно. Если бы его кто-то обнаружил, то оно непременно где-нибудь всплыло, и я бы узнала об этом.
– Тогда его нужно забрать. Ведь оно принадлежит тебе!
– Каким образом? Прийти на чердак и забрать его, так, что ли? Меня непременно поймают и спросят, что же там делает выжившая из ума английская старуха.
– Ну-у… Можно обратиться официально.
– Прийти в городскую управу и сказать: дайте мне пасхальное яйцо, которое лежит на чердаке под балкой, в свое время мне его подарил Григорий Распутин…
– Что здесь плохого? – пожала внучка плечами.
Княгиня рассмеялась:
– Вот теперь уже и Распутин не плох?
– Здесь совершенно другая ситуация, – слегка нахмурилась Маргарита.
– Ты, оказывается, совсем несмышленое дитя… В свое время большевики отняли у нас все наше состояние, земли, родину, наконец! А ты думаешь, что они захотят отдать нам вещь стоимостью во многие миллионы фунтов стерлингов? Твое заявление даже не дойдет до властей, а яйцо Фаберже достанется какому-нибудь чиновнику. Вот и все!
– Что же делать?
– Тебе нужно что-то придумать, моя дорогая. Но подарок Григория должен вернуться в нашу семью. Считай, что это и есть моя последняя воля.
Глава 17
Влиятельный бизнесмен, Или Фамильные драгоценности
После памятного разговора княгиня Раевская прожила еще восемь месяцев. Скончалась она тихо, на своем любимом месте, укрыв колени пледом и держа в руках фотографию, на которой была запечатлена вместе с Григорием Распутиным.
В комнате бабушки Маргарита решила ничего не менять. Оставила даже темно-синие обои, которые прежде раздражали ее несказанно, теперь они казались ей весьма милыми. Сохранила и фотографию, на которой молодая княгиня Раевская была запечатлена с Распутиным, правда, с комода та перекочевала на шифоньер, где ее мог заприметить только человек высокого роста. Оно и к лучшему…
* * *
Телефонный звонок прервал бесцеремонными позывными размышления Маргариты.
– Слушаю вас.
– Миссис Раевская? – услышала она голос начальника службы безопасности Ричарда Смита. Еще два года назад он возглавлял в МИ-6 отдел противодействия терроризму, но, поддавшись на уговоры Маргариты, перешел в ее семейную фирму на весьма приличные деньги. Раевской хотелось верить, что Смит не пожалел о своем решении, она же, в свою очередь, была весьма довольна тем, что сумела приобрести столь ценного сотрудника.
– Да, Ричард, говори.
– Как вы и просили, я собрал на Михаила Пономарева небольшое досье. В Лондоне он человек новый, проживает немногим более года. Бизнесмен. Продает металл.
– А чем он занимался в России?
– Через свою компанию «УралСибНефть» поставлял нефть в Европу.
– Вот как… Что же это он уехал от таких денег?
– Из России Пономарев уехал не по собственной воле. Правоохранительные органы России полагают, что он занимался криминальными вещами.
– Неудивительно. Там, где нефтепродукты, всегда очень большие деньги, а где большие деньги, там всегда криминал.
– Полностью с вами согласен, миссис Раевская. Но это еще не все. По непроверенным данным, он причастен к убийству своего партнера Мурата Курбанова.
– Вот даже как… Где-то я слышала эту фамилию, – слегка нахмурилась княгиня.
– Ваша дочь была с ним знакома, – после некоторой заминки произнес Ричард Смит.
– Ах, вот оно что… И что же он там не поделил со своим партнером?
– По нашим данным, Курбанов хотел оттеснить его от бизнеса и купить его долю в «УралСибНефти».
– Понятно. В России у него что-нибудь осталось?
– Осталось, и немало… Хотя значительную часть бизнеса Пономарев продал, но он имеет нефтеперерабатывающий завод и кое-какие предприятия в Сибири. Мне удалось выяснить, что из Москвы в Скотленд-Ярд на него дважды поступал запрос с просьбой о его выдаче. Но в директорате оставили запрос без ответа. Поговаривают, что в России ему хотят инкриминировать хищения в особо крупных размерах.
– Неужели все так серьезно?
– Более чем.
– Он имеет влияние в кругах бизнес-элиты?
– Полагаю, что он по-прежнему достаточно влиятелен в своей области.
