Болеутолитель

Ко всем ременным петлям были прикреплены маленькие пластиковые мешочки, раскачивавшиеся как миниатюрные маятнички. В них содержалось множество таблеток и пилюль. Некоторые из мешочков были пустыми, другие же были набиты лекарствами, как щечки белки — орехами.

Шустек привел в порядок одежду.

— Я считаю, что могу положиться на тебя в этом деле, — заявил он.

Он на цыпочках подошел к двери и чуть-чуть приоткрыл ее. Тут Тремалис, наконец, увидел Рив Тауни, и голова его закружилась.

— Я ведь могу доверять тебе, правда?

— Да, конечно. Скажи-ка, вон та девушка…

— Ты сможешь познакомиться с ней. Но учти… если ты только ПОДУМАЕШЬ рассказать кому-нибудь… ОСОБЕННО грозному Человеку-С-Восьмой-Улицы. Но нет, конечно ты не поддашься этому дьявольскому отродью. Ты выглядишь более решительным, чем обычный человек.

— Благодарю, — Тремалис чувствовал себя в положении человека, которого остановил на улице вооруженный ножом псих и спрашивает, за кого он болеет — за «Волчат» или «Забияк».

— Ты друг Майка Серфера, — повторил он. — Он поручился за тебя.

Кто еще, черт побери этот Человек-С-Восьмой-Улицы? Вся Восьмая состоит из двух кварталов!

— Я охраняю этот город от него самого и еще от всех нормальных людей в нем. Напомни, чтобы я принял свой хелдол через пятнадцать минут. Да, и еще скажи мне, какое обращение ты предпочитаешь — Виктор или Вик. Меня опять расстроили мысли о моем заклятом враге.

— О твоем заклятом..?

— О грозном Человеке-С-Восьмой-Улицы, разумеется. Иногда, во тьме ночи, когда неоновый свет наполняет меня пороками, я думаю, что он один в ответе за мое такое существование.

Он притронулся к своей веревке на поясе.

— Запасной ремень. Бэтмену всегда необходим такой. Он носил… и будет носить бронежилет и будет метать острые, как бритва, батаранги в своих врагов. Этого следует ожидать и в будущем.

Он кивнул в знак того, что его откровения окончены. Затем пальцы его принялись развязывать один из узелков на ременной петле, и, наконец, он извлек на свет кроваво-красную таблетку.

— Таблетка от стресса, — пояснил он, глотая ее сразу. Тремалис догадался, что именно так должен борец с преступностью глотать таблетки — не запивая. Можно предположить, что Американская Мечта никогда не отправляет большую или малую нужду, чтобы не отвлекаться ни на миг.

— Необходимо подкреплять организм железом, — продолжал пояснять Шустек. Тремалиса начинала забавлять мысль о том, что он, похоже, имеет шанс стать доверенным лицом Американской Мечты. Он не знал, что одно время у Американской Мечты был воображаемый партнер по имени Слепое Правосудие.

— Сегодня я должен быть на страже. Здесь один парень, Сейдж, все пытается заставить меня сесть, чтобы он мог научить меня дзен-медитации, но я нахожу свой режим куда более важным. Я никогда не подвергаю сомнению чужие убеждения, но по-моему Чикаго слишком далеко от Востока. А Индиана совсем не Индия.

— Так что же ты все-таки хотел мне сказать? — Тремалис постарался говорить ровно и спокойно.

— Я хочу, чтобы ты помог мне найти Болеутолителя.

Глава 22

— Видишь ли, Майк Серфер любит читать детективы, — сказал Тремалису Американская Мечта, когда они выходили из туалета, — я же хожу повсюду, прислушиваюсь и обнаруживаю то, чего он узнать не может. У него ведь всегда в мозгу знаешь, что?

— Догадываюсь, — ответил Тремалис, осматривая комнату и пытаясь найти женщину, которую заметил. Майк Серфер катился к ним, при этом шунт у него на шее подпрыгивал. Негр широко улыбался.

— Рад, что ты пришел, Вик! — рука Майка дрожала, когда он положил палец на шунт, чтобы говорить. — Я задержался наверху, а когда спустился, Колин сказал мне, что ты в туалете.

Тремалис чувствовал себя полным идиотом. А Серфер как будто бы и не сверлил его укоряющим взглядом пять минут назад и не бросал напрасных обвинений.

Тремалис подумал, что Майк, похоже, только что плакал.

— Я там увидел одну книжку, которую читал Реджи Гивенс, — продолжал Серфер, предвосхищая вопрос. — Он ушел отсюда как раз перед тем, как тот, первый парень, дал себя убить. Чем больше я об этом думаю, тем больше подозреваю, что он мог встретиться с Болеутолителем. Мне нужно было просмотреть старые детективы; когда я читаю про Стива Кареллу, то получаю большое удовольствие, — голос его в конце забулькал.

Тремалис подумал было, что его новый приятель выпил, а может стало действовать какое-то психотропное лекарство — было похоже, что он мгновенно забыл про исчезнувшего друга, о котором беспокоился.

— Скажи-ка, Эйвен представил тебя Рив?

— Я как раз собирался это сделать, Майк.

Теперь Тремалис понял, наконец, насколько юн Эйвен Шустек на их с Майком фоне. Виктор заметил, что парень убрал лыжную маску.

— Она сегодня единственная дама среди нас, поскольку Бабуля навещает родственников, а Кэт Таунсенд на этой неделе в Огайо, — губы Серфера в уголках слиплись. — Вот она, возле радио.

Он посмотрел туда, где Рив Тауни вставляла кассету в чудовищно вопящий аппарат — «радость гетто», который называли еще «бум-бокс». Виктор пытался сохранить спокойствие. Как это ни нахально, первая его мысль была о том, что Рив может уйти отсюда вместе с ним, поскольку он теперь — друг Майка и этого типа, Американской Мечты.

Звучала песня, вполне соответствовавшая настроению празднества «Город серфинга».

«… Пробежимся с тобой
До Косы Мертвеца…»

Тремалис обнаружил, что мычит мелодию себе под нос. Американская Мечта заметил, что Рив все еще не сняла куртку.

— Где же мои манеры? — встревожился Шустек. — Я обязан был помочь тебе снять верхнюю одежду, — сказал он, подходя к Рив.

Тремалис оставался на месте до тех пор, пока Серфер не махнул ему рукой:

— Иди туда, парень.

Американская Мечта представил гостя девушке.

— Рив Тауни, Виктор…

— Трембл. Вик Трембл, — вмешался он.

Американская Мечта взял куртку девушки и пошел к вешалке.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Рив. Тремалис растерялся, смутился и промолчал. Вот так с ним всегда!

— Мне нужно подобрать музыку, — сказала девушка.

Он наблюдал, как движутся ее маленькие груди под майкой. Прическа у Рив была в стиле «мальчик- паж», который вновь стал популярным в журналах мод. Пластмассовый обруч аккуратно прижимал ее волосы, черные и гладкие; при взгляде на них Тремалис вспомнил почтовую открытку с изображением пологого берега реки ночью. А вот ее прелестный задик он ни с чем не мог сравнить. Поэт Нельсон Элгрен