Кассандра.
Он коснулся своим дыханием ее шеи.
Кассандра зажмурилась, заставляя себя не шевелиться, противостоять желанию, или, точнее, мучительной потребности, повернуться и броситься в его объятия, поцеловать его губы, услышать его голос. Она не верила, что кого-то может так не хватать. Она скучала не только по его дыханию, его любви, окружавшей ее, она потеряла друга, друга, который сделал прошедшую зиму такой ценной.
– Не надо, – прошептала она, – я не вынесу этого, Бэзил.
Он убрал руку.
– Ну хорошо, – сказал он. – Я уйду, если ты повернешься и посмотришь на меня, дай мне просто взглянуть тебе в лицо.
– Нет.
Она еще глубже забилась в угол, не желая смотреть в это любимое лицо.
– Кассандра, – тихо позвал Бэзил.
Она беспомощно убрала руки и повернулась, давая ему возможность увидеть свое опустошенное лицо с потупленными глазами.
– Посмотри на меня, – попросил он, и Кассандра услышала в его голосе отчаяние и печаль.
Она подняла подбородок, потом открыла глаза и ощутила желание поцеловать его, его губы, веки, брови. Она увидела, что он тоже страдает. В конце концов Кассандра не удержалась и подняла руку к его щеке.
– Бэзил, тебе не стоило приезжать. Никогда. Разве это не было ясно с самого начала?
– Это доставило мне удовольствие, – горячо возразил он, его глаза горели.
Наконец над ними раздались шаги – ей на помощь шел Джулиан. Они отодвинулись друг от друга. Кассандра торопливо вытерла лицо, надеясь, что на нем не осталось следов слез.
Джулиан забеспокоился:
– Все в порядке?
Ей удалось кивнуть. Бэзил отступил на шаг и отвесил короткий чопорный поклон.
– Мы просто старые друзья, сэр, – проговорил он.
Кассандра поняла, что Бэзил принял Джулиана за ее любовника.
– Это мой брат, – устало представила она, – лорд Элбери. Это граф ди Монтеверчи, Джулиан.
Мужчины холодно раскланялись, Бэзил собрался уходить.
– Меня ожидают мои спутники, приятного вечера.
Его глаза, пылавшие от невысказанных слов, прожигали лицо Кассандры. Потом он резко повернулся и двинулся вверх по лестнице, а Кассандра почувствовала, что не в силах не смотреть на него, не смотреть, как свечи отбрасывали золотистый отблеск на его черные локоны, собранные на затылке в элегантный хвостик, не восхищаться шириной его плеч под камзолом, силой его бедер…
– Идем, – произнес Джулиан, – я провожу тебя.
Кассандра кивнула. Она вдруг почувствовала себя такой истощенной, что с трудом вдохнула. Она была очень благодарна брату за то, что тот, не проронив ни слова, взял ее под руку, вывел на улицу, подозвал ее карету и устроился там рядом с ней. Когда лошади тронулись, он достал из кармана чистый носовой платок и молча протянул ей.
Только когда они уже были в гостиной и он налил ей бренди, подождав, пока она сделает большой глоток, Джулиан проговорил:
– Итак, его зовут ди Монтеверчи?
Кассандра подняла голову и нахмурилась:
– Да. А почему ты, собственно, спрашиваешь?
Джулиан сложил руки за спиной.
– Может быть, ты знаешь, что он издал сборник стихов. Гэбриел сказал мне об этом сегодня вечером. Я запомнил имя.
Кассандра не знала, что можно практически не дышать.
– Стихов?
Он кивнул.
– Гэбриелу они очень понравились, поэтому я купил экземпляр для себя. Я уверен, что он здесь по приглашению своего покровителя мистера Джеймса.
Сборник стихов! Кассандра закрыла глаза. Его имя будет на устах всех ее знакомых. Если стихи хорошие – а стихи Бэзила не могут быть плохими, – то ему станут делать бесконечные комплименты. Даже если стихи посредственные, о них будут говорить из-за новизны события: тосканский граф публикует свои сочинения. Кассандра испуганно вскочила:
– Я должна уехать за границу.
– Тебе придется бегать всю жизнь, если ты сейчас отступишь.
Кассандра замерла:
