чувствами, которые Кейт пробуждает в тебе. Конечно, с возрастом должна прийти некоторая
мудрость.'
-'Кажется, что мужчины остаются эмоционально не чувствительными независимо от того, сколько времени они живут,' - сухо прокомментировала Рэйчел.
Люцерн остался тихим, его мысли шумели. Лисианна подразумевала, что он не осознавал,
что он влюблялся в девчонку. Он не влюблялся. Он знал об этом. Но ему это не должно
нравиться, также он не должен признавать это. Люцерн признал, что тот голод, который он
почувствовал около нее на танцполе, не был жаждой крови, это была сексуальная жажда. Он
хотел Кейт К. Ливер, редактора. И это было осложнением, без которого он мог бы обойтись.
Если бы ее ум не был закрыт для него, то он, возможно, был бы готов удовлетворить свои
желания и обладать ее телом, как он хотел. Он, конечно, не жил как монах в течение
шестисот лет. Но ее разум был закрыт, делая ситуацию опасной.
Качая головой, он оставил других у фургона и возвратился в зал. Он был заинтересован, поэтому чувствовал давление – естественный процесс, вызванный, непосредственной
нуждой близости с кем-то. Он переборет это сразу же, как только Кейт К. Ливер уедет. Он
только должен был сказать ей.
Маргарет была единственной за столом, когда Люцерн возвратился и занял свое место.
Быстрый осмотр танцпола показал, что Кейт и Грег танцуют. Кажется им было ужасно
удобно. Кейт была расслаблена и улыбалась в руках Грегори Хьюитта, что она была не в
состоянии с Люцерном - они синхронно двигались, как будто танцевали вместе в течение
многих лет.
Грегори даже выглядел довольно учтивым на танцполе. Люцерн никогда не думал о
его шурине, как о джентельмене, но он, казалось, довольно хорошо имитировал это прямо
сейчас. Логически, Люцерн знал, что Грег любит Лисианну и, не было никакой угрозы, когда
он прильнул к Кейт. Кроме того , Люцерн быстро напомнил сам себе, что он даже не
интересовался отношениями с этой женщиной. Но его тело, казалось, не обращало внимания
на логику. Некоторая его часть не давала логике шанса. И пока он наблюдал, как Грег
кружит Кейт по танцполу, Люцерн чувствовал напряжение и дергание его мускулов . Низкое
рычание загрохотало в его груди, в то время, как он наблюдал за парой.
-'Ты должен пойти и разбить пару.'
Люцерн напрягся от слов его матери. Он поглядел на нее и увидел, жалость в её взгляде. Он
резко повернулся, кратко поборолся с собой, затем вскочил на ноги и пошёл на танцпол.
Если было что-то, что Люцерн ненавидел так это жалость. Теперь он обезумел.
Грег заметил его подход, бросил один взгляд на его выражение, торжественно кивнул и
оставил танцпол.
Кейт повернулась в смятении, когда Грег внезапно отпустил ее и далеко отошёл. Она не
была удивлена увидеть там Люцерна. Однако, она была удивлена его выражением. Его
обычно холодный, сварливый вид был заменен интенсивностью животного преследования.
Он выглядел твердым и сердитым, но не холодным. Всё что угодно кроме холода. Его глаза
были полностью серебряными без голубого. Теперь она поняла описание, которое он
дал Клоду в его первой книге: 'Кремнистые глаза, которые говорили об огнях ада и
оставляли его врагов, испуганными.' Она не предполагала, что серебристо-голубые глаза
могли выглядеть настолько свирепыми, но в них были горящие ярко-красные огни, почти
летящие из его радужных оболочек, как от пламени сварщика.
Все же Кейт не боялась. По некоторым причинам ее губы изогнулись в улыбке, и она не
смогла остановить слова, вырвавшиеся из её уст -'Курение дебби не расслабило тебя, не так
ли?'
Люцерн как будто врезался в невидимую стену. Его решительный шаг сразу сломался, и он
посмотрел на неё с чистым выражением, которое стерло дикую лихорадку, чувствующуюся
несколько моментов ранее. Тогда он сделал удивительнейшую вещь: Люцерн Аржено – этот
упрямый, глупый, неосведомленный человек, фактически выпустил бурю смеха. Кейт не
думала что такое возможно. Этот мужчина был таким …
Ее мысли улетучились, когда он обхватил ее руками, и они начали танцевать. Он все еще
мягко хихикал, что заставляло его грудь вибрировать против нее. Он привлёк ее ближе.
Когда Кейт подняла свою голову и застенчиво всмотрелась в его лицо, он улыбнулся и
сказал,- 'Ты - злая женщина, Кейт К. Ливер.'
Она обнаружила, что улыбается в ответ. Сначала она думала что он красивый человек, но
теперь, с смехом, искрящимся в его глазах и приподнимавшем уголки его рта, он стал более
чем просто красивым. Из-за него захватывало дух. Буквально. Кейт едва смогла дышать,
когда встретила его пристальный взгляд. Тепло, исходило от каждой частички тела,
соприкасавшейся с ним. Она хотела положить голову на его плечо и раствориться в нём. Она
хотела чувствовать, как его руки касаются ее плоти. Она хотела …
Пойти домой. Кейт определенно хотела пойти домой. Или, в действительности, она хотела
пойти куда угодно, только подальше от него. Она не хотела чувствовать этого, она не хотела
желать его. Черт, он даже не нравился ей.
Ну, хорошо, она признала с болезненной честностью; она весело провела время, играя в
Жажду крови II с ним, и он мог быть хорошим, когда попробовал. Она была уверена. Это не
было, как будто он попробовал, но все же. Конечно, все же могли быть хорошими при
небольшом усилии, правда ведь? Да, она убедилась. Фактически, он был хорошим прямо
сейчас. Ну что то вроде этого.
Кейт вздохнула. Танцуя с ним, она чувствовала себя прекрасно. И когда Люцерн держал ее
так, она забыла, как груб и упрям он мог быть. Но -и это было большое, но - у нее не было
абсолютно никакого намерения связываться с одним из ее авторов. Она деловая женщина.
Профессионал. И она будет действовать профессионально, даже если все, что она в
действительности хотела -это сорвать его дизайнерский смокинг и прижаться к его голому
телу.
Охххххххх. Это не хорошо.
Люцерн внезапно прекратил танцевать и объявил,- 'я устал.' Когда она не ответила, он
добавил-' Ты готова уехать?'
-'Да'. -Она ответила мгновенно. Она была более чем счастлива избежать возможности
страдания от этой близости.
Люцерн очевидно согласился. Он немедленно взял ее руку и повёл через холл.
Он остановился только однажды, сделав паузу за столом для почетных гостей, чтобы сказать
его брату и невестке, что они уезжают.
Кейт прошпионила за Маргарет Аржено, она сидела, нахмурившись смотря на них с ее места
за столом, и она поняла, что мать Люцерна не была рада, что они уезжают так рано. Она
