немало времени и свободное перемещение по вершинам.
– Понял… – Озбек взглянул на Давыдюка: – Готов?
– Готов.
– Отходим в глубь балки и обходим пост с востока.
– Позиции атаки определили? – спросил Седов.
– Так точно. Валуны с торца гряды, в десяти метрах от спуска в ущелье.
Седов через ночной бинокль осмотрел местность, перевел оптику на пост и отдал приказ:
– В случае провала акции оставайтесь, где вас застанет огонь часовых. И никаких самостоятельных действий!.. Работайте!
Озбек и Давыдюк скрылись в темноте балки. Седов еще раз осмотрел местность и пост. Решение Бек принял крайне рискованное, но, скорее всего, единственно верное. Вряд ли часовой станет, не разобравшись, палить по открыто подходящему к посту человеку. Попытается прояснить обстановку, окликнет непрошеного гостя. И… потеряет время. Беку главное – сблизиться с постом на расстояние броска. И он вполне может это сделать. Чаще всего подобные авантюры заканчиваются успехом – при условии, что в них участвуют профессионалы, точно рассчитывающие каждое свое действие, каждое движение. А Бек, да и Давыд, без сомнения, профи в своем деле. Им мешать не надо.
Седов посмотрел на часы. 23.14. Время, как всегда в подобных ситуациях, словно остановило свой ход и начало тянуться медленно. Но это только кажется. На самом деле секундная стрелка пробегает свой круг ровно за минуту – ни секундой раньше, ни секундой позже.
Командир отряда рассчитывал, что ликвидаторы выйдут на рубеж подготовки штурма к полуночи – все же им предстояло пройти значительное расстояние в обход поста. Но Озбек вызвал Седова на связь раньше, в 23.47.
– Седой, это Бек. Мы на позиции. Начинаю акцию ровно в полночь. Ваше решение?
– Действуй! – отдал команду майор Седов.
– До встречи на посту боевиков. Отбой!
– Удачи!
Капитан Озбек отключил станцию, вложил ее в карман и взглянул на Давыдюка:
– Бери на прицел бодрствующего часового. Отстрел по сигналу руки. Я подниму ее вверх. Понял?
– Понял, Бек, – ответил Давыд, приводя в готовность к стрельбе бесшумную снайперскую винтовку «винторез». Озбек достал из ножен десантный нож, осторожно провел пальцем по лезвию. Вставил нож в ножны, поднял «винторез».
– Пошел я…
– Ни пуха, Бек!
Турок усмехнулся:
– Как у вас говорят, к черту?
– Да.
– Почему, кстати?
– Не знаю…
– Ну, тогда иди ты к черту!
– С радостью, лишь бы у нас все срослось.
Капитан поднялся и быстрым шагом, держа винтовку одной рукой за спиной, направился к посту. Он прошел метров десять, когда его заметил часовой. И тут оправдался расчет турецкого спецназовца: фактор неожиданности сыграл свою роль. Часовой, оставив пулемет и подняв автомат, перешел к восточной части бруствера и крикнул:
– Эй! Кто идет?
Ветер унес его вопрос на запад.
– Не видишь? Свои.
– Не вижу. Стой!
– Да брось! Меня к вам Харун послал.
– Стоять! Туркай связался бы со мной по связи… Стоять, я сказал, или стреляю!
– Хоп! Стою, – сделав еще пять шагов, ответил Бек, остановившись.
– Вот и стой там, а я вызову начальника караула. Подними руки вверх и назови себя.
– Али Кураш, – назвал Бек первое пришедшее в голову афганское имя.
– Кто? Какой Кураш?! А ну, руки вверх!
– Может, прикажешь еще и лечь?
– Стоять, чтобы я видел тебя!
– Как скажешь, брат…
Озбек поднял правую руку.
Часовой уже достал портативную рацию, когда, получив сигнал, Давыдюк выстрелил. Пуля попала моджахеду между глаз, отбросив тело к противоположному брустверу.
Выхватив нож и бросив винтовку, капитан Озбек рванулся к «чаше» поста. Второй часовой, разбуженный криками напарника, вскочил на ноги, передернув затворную раму автомата. Давыдюк мог бы снять и второго часового, но с ним на линии огня оказался Озбек. Моджахед повернулся на восток и тут же был сбит с ног ударом рукоятки ножа прыгнувшего через бруствер капитана. Автомат вылетел из рук душмана. Он попытался вскочить, но Озбек резким движением рассек ему горло. Бандит, схватившись обеими руками за глубокую рану, захрипел, завалившись на бок. Бек протер нож о камуфлированную куртку душмана, тело которого начали пробивать предсмертные судороги. Капитан поднял рацию первого часового. Положив станцию на кошму, Бек подал сигнал Давыдюку. Тот перебежал на пост и осмотрел трупы.
– А ловко мы их, да, Бек? И прочухаться, суки, не успели!
– Ну вот, а ты говорил…
– А что я? Я же согласился с тобой. Хотя до сих пор считаю, что ты выбрал не самый оптимальный вариант.
– И давно ты это понял?
– Как только увидел реакцию первого часового. Создай мы шум в стороне, он среагировал бы так же и поднял второго часового. Тут-то мы их обоих и приземлили бы…
– Что теперь об этом, Давыд? Давай-ка расчисти пост, а я свяжусь с командиром…
Давыдюк занялся телами часовых, а Озбек вызвал по связи командира отряда:
– Седой, это Бек. Пост свободен!
– Молодцы! Следите за обстановкой, идем к вам.
– Принял, встречаем!
…Седов вывел основную штурмовую подгруппу к захваченному выносному посту. Бойцы рассредоточились вокруг каменистой «чаши». Командир отряда подошел к южному брустверу, его сопровождал капитан Озбек.
– Так! Отсюда действовать нельзя, видна лишь часть ущелья.
– Да, но зато виден весь дом главарей банды.
– Этого мало, Бек. Пройдем до вершины, а затем поищем тропу, по которой сюда поднималась дежурная смена.
Офицеры залегли за невысокой грядой, огораживающей спуск в Турган.
– Вот это другое дело, – улыбнулся Седов. – Отсюда можно и дом Бегради обстрелять, и эффективно поддержать действия штурмовых подгрупп. Идем искать тропу.
Офицерам отряда «Z» пришлось пройти шестьдесят метров, когда они увидели пролом в гряде и трещину, по которой проходила тропа. Седов вызвал Давыдюка:
– Давыд, спустись-ка вниз и посмотри, куда точно выходит тропа. В ущелье не соваться, только посмотреть – и сразу наверх. Я жду тебя здесь. И поаккуратней. «Духи» вряд ли выставили в трещине сюрпризы, но береженого, как известно, бог бережет.
– Понял, – ответил Давыдюк и исчез за поворотом трещины.
Седов и Озбек ждали недолго белорусского ликвидатора. Он вернулся через двадцать минут и доложил:
