Брызги стекла и пластика веером прошлись по комнате, рассекая сладкую плоть клонированных агнаток до кости, до крови! Гаремные неженки, каковыми им, возможно, предстояло бы стать, бросились бы в рыдания от страха и боли, увидев страшные рассеченные раны на руках и лицах друг друга. Но теперь в пустующем, развороченном гравитационным хаосом зале наложниц не было.
Вытянувшись во весь рост, гордо и прямо, здесь на своих длинных ногах с божественно прекрасными, хотя и мертвенно-бледными лицами, стояло три хомо милитарис, и боль для них была просто допингом, сигналом к действию.
— Постойте! — воскликнула Кэт, вспомнив свою прежнюю сущность, и ткнула пальцем в разбитый креслом экран. — Одумайтесь. Вероятно, Габриэль уже мертв. Идемте, проверим. Не будем драться!
— Даже если он мертв, — сказала Лилит, — его ожидает хеб-сед, подружка. Не говори ерунды.
— Но он же преступник, Ли. Дай мне хоть пару минут! Пошлем сигнал, и через полчаса тут будут корабли ССБ. Его арестуют!
— И что? Что сделает твой ССБ? Даст нам свободу?
— Да!
— Вранье! — заорала Эффи. — Мы нужны им лишь как ночные подстилки. Вонючая, поганая Корпорация. Ты ей служишь, да?
— Постойте, но мы ведь с одного прайда! Девчонки, да что вы?! Что вы делаете? Посмотрите, это же я! Я — Кэтрин! Вспомните, во время побега из школы я хотела взять вас с собой.
— И зачем? Чтоб быть осужденной еще на несколько лет рабского контракта? Нет-нет, — Лилит качала головой и медленно приближалась, покачивая булавой, — мистер Бруно обещал нам свободу. Я видела текст договора! Если мы убьем тебя прямо сейчас, то мы станем когнатами. Слышишь? Свободными когнатами Корпорации!
— Богатыми когнатами! — шепча, стоящая рядом Эффи удобней перехватила топор. — Хапи Бруно обещал нам и деньги. Понимаешь? Это наш единственный шанс!
Кэтрин медленно отступала.
— Боже, — только и выдохнула она, — я вижу, подруги, вы стали настоящими животными не только по статусу, но и внутри! Клянусь, когда мы вместе загибались в поганых позах перед шефом Артели во время занятий по этике секса, вы меньше напоминали мне рабов! Одумайтесь! Кроме влажной дыры меж ног и прошунтованной головы, в человеке должны жить и честь, и вера!
— Какая честь, сука?! Что ведомо о ней тебе, прожившей всего полгода в этом техногенном аду?! Проживи-ка здесь тысячу лет грязной паршивой агнаткой, отрабатывающей свое бессмертие вечным раздвиганием ног, а потом говори!
Кэтрин задохнулась: а ведь Эффи была права!
— Роксана… Роксана! — дрожа, она выкрикнула имя последней подруги. — Но ты-то со мной?
Ведь Рокси — прог, и она не может, не должна думать так же, как эта… эти…
— Прости Катрина. Я с ними, — Роксана скрестила саи. — Выбора нет. Я хочу стать свободной, пойми. Будь лаской, пожалуйста, не сопротивляйся.
«О, вот же тварь!» — мелькнуло в голове.
И Кэти, зажатая в угол, несмотря на тонкие женские голосовые связки, зарычала, как горный медведь. Зверем она прыгнула верх!
На стенах готического зала висели клинки. Извернувшись в немыслимой композиции, она потянулась, о лишь бы успеть, успеть!
Не успела!
Гигантский топор черноволосой Эффи пропел прямо перед лицом, заставив отпрыгнуть в сторону. Мелькнула булава Ли, просвистел, сверкнув над плечом, один из саев Роксаны, брошенный иудушкой в спину.
Пока Катрина уклонялась, но дальше, дальше оттесняли ее враги, стена с вожделенным оружием отодвинулась совсем далеко. В немыслимом вихре полуобнаженные окровавленные фурии метались по огромному залу, напоминая то прекрасных эльфиек-воительниц, то грязных, голодных ощерившихся волков.
Тут не было места фехтовальной технике, и в ход шли не отточенные приемы, а безумная реакция модифицированных наукой нервов, страстное желание жить и… НЕНАВИСТЬ! Конечно, ненависть к бывшей подруге, что покусилась на их столь дорогую свободу.
Бойня разворачивалась слишком стремительно, еще мгновение — и кто-нибудь из противниц достанет ее, сразит.
И тогда она пала вниз.
Оружия нет, но босые длинные ноги в совершенстве исполнили свой маневр. Бешеный полукруг, удар — с разбитой лодыжкой Роксана рухнула на паркет.
Броском перекинув себя через поверженного противника, Кэти схватила лежащую девушку за обе ноги и, вскинув длинное тело над головой, как пушинку, обрушила ее на Лилит.
Тело-молот — удар стальной сваи! Сорок килограммов веса Рокси, помноженные на скорость молнии и дьявольскую силу господа Гора, сокрушили синеволоску.
Та успела выставить перед собой булаву, и голова розовоглазой Роксаны, качнувшись, как игрушка йо-йо, отлетела в сторону, однако и сама Лилит, не совладав с инерцией обрушившегося на нее со страшной скоростью трупа, свалилась и, откатившись в сторону, на миг замерла в углу.
Прыжок.
Кэтрин схватила ближайший к ней клинок со стены и, развернувшись в воздухе, как пантера, приземлилась чисто, на носки, даже не коснувшись окровавленными пятками пола. А с ног ее, медленно стекая по шелковой коже ступней, падали на дубовый паркет кусочки плоти ее подруги Роксаны.
Мечом в руке оказался огромный клеймор с гардой, похожей на букву «V», на «победу», и воздух звенел, рассекаясь о его лезвие…
— Хорошая реакция, сука, — спокойно сказала Эффи, стирая с лица брызги роксаниной крови.
— Завидно?
— Сейчас посмотрим, ага?!
Она подняла топор.
Краем глаза Катрин уловила движение сзади — то поднималась с разбитой головой синеволосая Ли.
— Я не хочу убивать… Быть может, все же поговорим?
— В следующей жизни, сука.
— От суки слышу. Давай!
Их двое. Она одна. И смерть Роксаны не слишком увеличила ее шансы. Но вот клинок… Когда-то давно, в древнем мире Каталаунского поля и бешеных гуннских орд, жил некто по имени легат Катилина, наполовину варвар, наполовину ромей. Отрывки его памяти она носила с собой.
То была третья память ее запутавшегося в чужих словах и картинах мозга.
Кавалерист, бретер и рубака, Аэций Флавий Катилина спал с клинком, он жил мечным боем, и рука его служила продолжением гарды.
И вот, когда заблестела сталь, экс-полководец и экс-кавалерист в ней ожил и зашевелился, так, как минутой раньше в ней ожил бог мести Гор. Мужское «я», подавленное ранее женским телом, вновь взяло над ним контроль.
Легат Катилина, в бой!
Он отступил на шаг, прижимаясь чуть ближе к стене. Эффи двинулась следом, кивками пытаясь дать знак синевласке, чтобы та обошла врага с другой стороны. Но Лилит, еще оглушенная ударом, оставалась пока на месте.
Очень грязно и витиевато Эффи выругалась и выше взгромоздила топор.
Флавий Аэций развернулся. Теперь, благодаря заминке со стороны Лилит, оба противника стояли напротив него. Одна — прямо, лицом к лицу, вторая — чуть сбоку.
