— Помните, о чем оно было?
— Да, совершенно ясно. Это про пятерых парней, которые отправились в кукурузное поле, прихватив с собой банку вазелина и пачку «Хастлеров».
— Вы бы охарактеризовали его как гетеросексуальное или гомосексуальное?
— Ни то, ни другое.
— Вы имеете в виду, что оно было бисексуальным?
— Нет. Они прихватили еще и своих собак.
1.5
Бобби Голтс спросил, где меня носило прошлым вечером, почему пропустил тренировку. Я соврал, что читал дома Пушкина. Бобби заявил, что мне не следует читать это коммунистическое дерьмо, а также лгать, потому что вчера он звонил мне три раза.
— Твоя мать сказала, что ты пошел в кино.
Я объяснил, что прошу ее говорить так, когда хочу остаться один.
— А, так твоя мать тоже лжет!
— Совершенно верно. Я происхожу из рода лжецов.
1.6
— У нас есть причины полагать, что вы нам лжете.
— Какие у вас основания?
— Ваши воспоминания.
— В смысле ваши воспоминания обо мне?
— И они тоже.
1.7
Голтс покачал головой.
Меня бесили манеры, принятые в их семейке. Его папаша вел себя в точности так же! Вот уроды! Проклятые Голтсы! Ну да ладно. Вот он напускает на себя грозный вид. Весь такой фальшивый и вторичный, скопированный у папаши, с телевизора — прямо кирпича просит такой вид. Итак:
— Я не шучу, Бобби.
На искусственном, секонд-хендовском лице Голтса брови ползут вверх — он сомневается в моих словах.
— О чем ты думаешь, когда так на меня смотришь, Голтс? Ну правда, Роберт, о чем?
Бобби приходит в замешательство, когда требуется говорить искренне. Он произносит:
— Я просто в толк не возьму, что с тобой происходит. Ты ж был таким парнем…
Я взглянул на него, приглашая продолжить. Однако Бобби заклинило, он молчал. Мы встали около «новы», авто Ковальчак.
Новый довод Бобби:
— Ну, понимаешь, раньше ты занимался спортом, тусовался как-то. Вечеринки, трава. А теперь тебя это больше не интересует, так ведь?
О честность!
— Бобби, а что стряслось с тобой? Я имею в виду — ты же был такой наглый, такой самоуверенный. И вдруг ты весь в соплях и сантиментах. Похоже, мы оба изменились.
Голтс покачал головой. Затем, тыча пальцем в «нову», подытожил разговор:
— Этой Ковальчак надо пакет надеть на рыло, я б ее в две секунды трахнул.
1.8
— Что происходило в кинотеатре «Венера» 26 ноября 1978 года?
— Не помню.
— Согласно нашим записям, вам было тогда шестнадцать лет и вы смотрели ваш первый порнофильм.
— Порнофильмы, чтоб быть точным.
— Их было три. «Голубой шар», с Клинтом Иствудом в главной роли, и еще один…
— Название которого я запамятовал.
— …под названием «Приключения в янтаре».
— Точно!
— Смонтированные вместе.
— И идущие без перерыва.
— От полудня до полуночи.
— Семь дней в неделю!
2.1
Последние классы я ненавидел. Не все время, конечно. Я ведь был видным парнем. Все было при мне: внешность, оценки, спорт, юмор. И даже получал от этого удовольствие. Но что-то стряслось, когда мне исполнилось шестнадцать. Я не в состоянии это объяснить. Что-то прорвалось из глубины. Затем меня стали бесить друзья. Бесили даже не сами они, а место, откуда они происходили. Откуда мы все происходили. Самый богатый район Ванкувера. Место под названием Шогнесси.
Один из лучших фильмов, который я сделал, это как раз пародия на Шогнесси. Он называется «Шайка богатых деток» и является слепком с реальности. Я даже использовал настоящие имена. Всех людей, что отравляли мне жизнь: одноклассников, учителей, соседей, кого угодно. Наш продюсер тогда заартачился. «Слишком много диалогов», — сказал он.
Фильм называли «околонаучным», потому что он был настоящим снадобьем от бессонницы. Даже наклейку хотели приделать: «Внимание: продолжительный просмотр способствует засыпанию». Что-то в этом роде.
Но приключилась забавная вещь. «Шайка богатых деток» стала хитом. Не таким, конечно, как «Глубокая глотка» или «Дьявол внутри мисс Джонс». Но все-таки. Если верить продюсеру, фильм неожиданно хорошо пошел в маленьких городках вроде Мэдисона, Энн-Арбора и Чапель-Хилла. В крупных мегаполисах типа Лос-Анджелеса, Нью-Йорка и Чикаго тоже пользовался спросом. Все это очередной раз заставило меня задуматься: почему на рынке одни фильмы пользуются успехом, в то время как другие — нет? И мы провели небольшое исследование. Даже специалиста наняли. То, что мы узнали, вполне могло изменить все наши представления о том, как следует делать фильмы.
