Снова прогремел гром, на сей раз гораздо ближе. Солнечный свет померк; сгустились сумерки. За окнами умолкли птицы. Зашелестела листва, как будто поднялся ветер. Впрочем, он не развеял невыносимой жары.
Судорожно вздохнув, Леттис продолжала:
— Инспектор, Чарлз был очень сильным человеком. Его отличало ярко выраженное чувство долга. То, что он сделал вечером в воскресенье, далось ему нелегко. Марк ему нравился… он уважал его. И свадьбу он отменил ради меня, а не из-за какой-то ошибки Марка!
— Чарлз вас обожал… он охотно дал бы вам все, чего ни попросите. Но почему не то единственное, что вам нужно — мужчину, за которого вы собирались выйти замуж?
— Потому что, — тихо ответила Леттис, — потому что он в самом деле ставил мое счастье превыше всего. И в конце концов пришел к мнению, что Марк Уилтон для меня неподходящая пара.
— А Уилтон, который от всей души верил в то, что он именно подходящая пара для вас, напал на бывшего друга, застрелил его в упор и тем самым лишил себя всякой возможности когда-нибудь жениться на вас! Не понимаю, зачем ему было убивать Чарлза… Ведь он мог бы добиться своего, если бы просто выждал время! Разве что у него была другая веская причина желать смерти Чарлза, пусть даже он рисковал навсегда потерять вас. Видимо, то, что узнал Чарлз Харрис, могло погубить капитана Уилтона как человека и как офицера.
Леттис вскинула голову; в ее глазах застыло вызывающее и решительное выражение. Она словно испытывала его, хотя Ратлидж пока не понимал зачем. Он уже не был уверен в том, что она знает тот ответ, какой он хочет услышать.
— Ну хорошо, я и в самом деле вначале думала, что Чарлза убил Марк, — не потому, что я видела в нем убийцу, просто я считала и себя в ответе за то, что случилось. Мне показалось, Марк пошел на это, чтобы уничтожить Чарлза, сквитаться с ним. Тогда я была сама не своя от горя, к тому же доктор прописал мне снотворное… Я не знала, куда идти и что делать. Чарлз умер, накануне они с Марком поссорились из-за свадьбы… Что, по-вашему, я должна была подумать? Но теперь я уже не так уверена в том, что Марк виновен. Когда он через несколько дней пришел ко мне, я не почувствовала в нем вины; ничто во мне не дрогнуло, как дрогнуло бы, если бы убийцей был он. Я ощутила… только ужасную пустоту.
— А чего вы ожидали? Что его поразит молния?
— Нет, не надо язвить! Не считайте меня уж совсем дурой. Все же я успела немного узнать мужчину, за которого собиралась выйти замуж! — Она зарумянилась от гнева, в глазах засверкали непролитые слезы.
— И все же вы снова отменили свадьбу — уже при мне!
— Нельзя выходить замуж, пока длится траур…
— Значит, вы намерены выйти за него после того, как пройдет приличествующий срок? Если, конечно, вашего жениха раньше не повесят за убийство…
Потрясенная, она посмотрела ему в глаза:
— Я не…
— Леттис, вы не говорите мне всей правды. — Ратлидж дал ей время ответить, но она молчала, не сводя с него непроницаемого взгляда. — Кого вы защищаете? Марка, себя или Чарлза?
Поднялся ветер; он завывал за стенами дома, взметая листву, которая билась в стекла. Леттис вскочила и кинулась закрыть окна. Стоя у окна, она повернулась к нему лицом.
— Если хотите повесить Марка Уилтона, вам придется сначала доказать, что убийца он. Доказать в суде! Предъявить улики и свидетелей. Если вам удастся доказать, что Марк застрелил Чарлза Харриса, я приду смотреть, как его повесят. Я потеряла Чарлза, и, если бы я в самом деле думала, что его убил Марк… пусть даже его оправдали бы по суду… я бы все же вышла за него и потратила остаток жизни на то, чтобы он за все расплатился сполна! Но я не предательница. Если Марк невиновен, я буду за него бороться. Не потому, что я люблю его — или не люблю, — а потому, что Чарлз не простил бы мне равнодушия.
— Если Харриса застрелил не Марк… то кто?
— Ах! — Леттис грустно улыбнулась. — Вот мы снова вернулись к тому, с чего начали, верно? Инспектор, по-моему, все сводится к одному. Что было важнее для Марка — сохранить меня или убить Чарлза? Потому что он знал — точно знал! — что и то и другое у него не получится. Так чего же он стремился достичь?
Наконец началась гроза; хлынул ливень, подгоняемый ветром; загрохотали ставни и стекла. Завывания ветра почти заглушали раскаты грома. Молния сверкнула так ярко, словно ударила прямо в дом над их головами.
Глава 17
Дождь лил так сильно, что Ратлидж решил переждать в конце аллеи, под укрытием нависших деревьев. Лицо у него совсем промокло, волосы прилипли к голове, плечи пальто потемнели от воды. Но ему полегчало после того, как он вышел из дома, оказался вдали от странных глаз, которые сказали ему правду — но не всю, а только часть. Ему не нужен был Хэмиш, который нашептывал: «Она врет!» Он и сам понимал, что Леттис Вуд что-то от него скрывает, но что? Этого ему никак не удавалось из нее вытянуть.
Гроза ушла дальше, ливень сменился моросящим дождиком. От земли поднимался пар. Во влажном воздухе дышалось по-прежнему трудно. Ратлидж завел мотор. Выехав из Аппер-Стритема, он повернул на дорогу, ведущую к Уорику. Никакой цели у него не было; хотелось лишь убраться как можно дальше от городка и проблем, вызванных убийством Чарлза Харриса.
«Тянет тебя к ней, к ведьме, — заметил Хэмиш. — Интересно, что бы сейчас сказала Джин?»
— Ничего меня к ней не тянет, — возразил Ратлидж. — Здесь что-то другое. Пока не знаю, что именно.
«Значит, ты решил, что она околдовала и капитана, и полковника? Что она имеет отношение к убийству?»
— Как-то не представляю ее убийцей…
Хэмиш расхохотался: «Уж тебе-то следует знать лучше, чем кому бы то ни было: часто убивают не из низменных, а, наоборот, из самых лучших побуждений!»
Ратлиджа передернуло. Что такое в Леттис Вуд взывает к нему вопреки здравому смыслу?
Сама того не желая, она подтвердила запутанные показания Хикема. Да и поведение Уилтона, его нежелание приезжать в «Мальвы» после ссоры и объяснить, из-за чего она произошла, косвенно подтверждало подозрения в его адрес. Дело медленно и неотвратимо двигалось к концу. Одно непонятно: при чем здесь девочка?
Слишком поздно Ратлидж заметил за поворотом велосипед. Он отреагировал на уровне рефлексов. Успел нажать на тормоз; машину занесло на раскисшей дороге. Его швырнуло набок.
Хэмиш с чувством выругался, как будто сидел на заднем сиденье и его хорошенько тряхнуло.
Посреди дороги, склонившись над велосипедом, стояла Кэтрин Тэррант. Бампер машины застыл футах в пяти от нее, а то и меньше: сам того не понимая, Ратлидж гнал гораздо быстрее, чем допускали погодные условия.
Оправившись от потрясения, она сердито воскликнула:
— Дурак вы этакий, вы что же себе позволяете? Почему гоняете, как ненормальный? Вы могли меня убить!
Но он уже вышел из машины, и Кэтрин его узнала.
— А-а-а… инспектор Ратлидж!
— А вы какого черта стоите посреди дороги? Чтобы вас задавили? — ответил он с неменьшей злобой, подходя к ней и стискивая кулаки. Противный моросящий дождь не улучшал настроения.
— У меня порвалась цепь — может быть, звено ослабло или я слишком дернула, когда ее заклинило… Ради бога, не стойте столбом, положите мой велосипед к себе в багажник и отвезите меня домой, пока мы оба не промокли насквозь! — Она тоже пребывала в дурном настроении, но, как заметил Ратлидж, не
