гостит? Странные они всё-таки, не находишь? — выпалил Форк после приветственных возгласов.
— Погоди, Форк, куда же ты опять понёсся?! — у Речника Фрисса слегка зазвенело в ушах, и вспомнились пронзительные вопли Крыс Моджиса. — Помнишь, мы договорились вместе выбраться в Фаггейт, если не будет войны? Ты готов? Речник Форк с сокрушённым видом поцокал языком.
— Ну, Фриссгейн, ты спохватился… В этом году Фаггейт пуст, как дырявая бочка. Не так давно я там был. Ни одного торговца, даже следов нет. А ведь сейчас им самое время там собираться. Боюсь, ничего не выйдет, разве что подойдут через месяц, но я бы на это не сильно рассчитывал. Увы, Фриссгейн, не в этом году…
— Вот как… — озадаченно протянул Фрисс. — Что их, интересно, так напугало?
— Войны, я думаю. Два года подряд! Кто это выдержит? Они вернутся, Фрисс, — поспешно заверил Форк, посмотрев на Речника, — точно вернутся. Можно проверить ещё раз, но не раньше Иттау… или даже в конце лета…
— Ладно, Форк, подождём до следующей весны, — поспешил прервать его Фриссгейн. — Пешком похожу. Ты не видел Астанена?
— Правитель у меннов, — махнул рукой Форк и снова оживился. — Слышал новость? Он запретил собирать больше восьми кун с жителя и не разрешил брать едой. Два года войн, и опять год, который урожайным не бывает, и Астанен боится голода…
— Новая напасть, — невесело удивился Фрисс. — А чем брать, он не сказал? Подумай сам, что, кроме еды, могут отдать жители?
— Даже и не знаю, что придумать, — кивнул Форк. — Извернуться-то можно, только боюсь, что в следующем году мы уже обычный налог не соберём. Сигюн уже говорила с Астаненом — и разругались они вдрызг, а ты ведь знаешь, правитель редко сердится…
— Весело у вас тут, — вздохнул Речник. — А где сейчас Сигюн?
— Вроде в Подвалах Ракушек, но что она там забыла весной, понятия не имею, — пожал плечами Форк. — Зачем она тебе сдалась? На участке встретитесь, там и погрызётесь вдосталь. Лучше иди посмотри на менна, пока он обратно не ушёл.
— Я в этом году на участок не попадаю, — покачал головой Фрисс. — Можно попросить тебя о помощи?
— Фрисс! Конечно, можно. А почему не попадаешь? Уже получил задание? Когда успел? — Форк обрушил на Речника лавину вопросов.
— На Запад иду, — коротко ответил тот, оглядевшись по сторонам — не слышат ли молодые Речники. — Так слушай, Форк, на тебя одна надежда… Речник дослушал его молча, потом сделал несколько записей в пухлой карманной тетради.
— Фиос Хагет, Илс Раа и Танекс Натаи? Хорошо. Я тоже у них покупаю. Прошлогоднее не подсунут. Много как берёшь… Всё-таки женишься в этом году?
— Как получится, Форк, — вздохнул Фрисс. — Если осенью не вернусь, скажи Кельнису — он знает, куда везти бочки, и я с ним договорюсь.
— Фрисс, а с Западом — ты уверен, что надо туда идти? — спросил Речник, опустив взгляд к полу. — Подумай, там ведь сгоришь до костей…
— Уже думал. Надо, — ответил Фрисс. — Ты просто знай, где я, если что.
— Буду знать. Удачи, Фрисс, и помни чистую воду! — Форк помахал рукой и быстро пошёл к причалу. Фрисс огляделся, убедился, что никто не слышал их разговора, и направился к Подвалу Ракушек. Проходя мимо драконьего двора, он краем глаза увидел мага Нильгека и окликнул его, но колдун сердито фыркнул и умчался прочь. Дел у него сейчас хватало — двор был переполнен, и даже на крыше сидел дракон, которому внизу не хватило места. В том году погибла пятая часть драконьего войска, и теперь Астанен искал новых воинов, а Белые Драконы откликнулись на его призыв и прибыли к Замку. Река у них считалась завидным местом службы, и Фрисс не сомневался, что крылатая армия вскоре станет больше, чем была. Подвал Ракушек был приоткрыт — верный знак, что внутри не только Мирни Форра, но и посетители. Фрисс прислушался, но голосов не услышал и решил подождать Сигюн у дверей. Он сел у стены, задумчиво крутя в руках новое сокровище — амулет из древесины огненной Тунги, тёмно-алого граната и трёх драконьих зубов. Всё, кроме дерева, он привёз в том году из долгого похода в Хесс, и талисман, по словам Каменного Мага Эрсега, призван был уберечь его от лишних ран и приступов смертельной тоски. Фрисс тогда слушал и кивал, но в магию камней не слишком верил — она срабатывала далеко не всегда… Сигюн тихо вышла из сокровищницы, остановилась, пожимая плечами в недоумении, и громко хлопнула дверью. Фрисс поднялся с земли, и Речница резко обернулась.
— Ну кого… — начала она было, но тут же осеклась. — А, это ты, Фрисс. Живой?
— Что мне будет, Сигюн… — хмыкнул он, сжимая руку Речницы. — Что там в Подвале?
— А, это всё Астанен со своими нововведениями! Слышал уже, что налоги уменьшили? Так вот могу поклясться на Ожерелье, что и этого нам Фейр не заплатит, — возмущённо выпалила Сигюн, но сама себя оборвала на полуслове, заглянув Речнику в глаза. — А теперь говори, Фрисс, зачем ты меня искал, и куда тебя в очередной раз посылают.
— Я хотел попросить тебя — слетай за меня в Фейр! В другие года я отработаю за тебя, только скажи, — Речник отвёл взгляд. — Я иду на Запад, Сигюн, и не уверен, что вернусь к зиме. Жителям не говори, а если Кесса вернётся в моё отсутствие — помоги ей попасть к истокам Канумяэ, сама она дорогу не найдёт.
— На Запад?! — Сигюн остолбенела. — В Гиблые Земли?! Ты…ты в своём уме, Фриссгейн?!
— Понимаешь, надо идти. И так я слишком долго выжидал, — понурился Речник. — А вот теперь — пора. Так ты Кессу не оставишь?
— Не оставлю, — отмахнулась Сигюн, цепким взглядом скользнув по рукам Фрисса. Тонкие причудливые линии переплетались на его запястьях — поблекшая траурная раскраска и обновлённые узоры ожидания. Речник вычертил их ещё по осени и не собирался стирать, пока не вернётся Кесса. Речница покачала головой и нерешительно предложила:
— Слушай, тебе деньги не нужны? Я могу дать немного на дорогу, кое-что с зимы осталось. И если что надо найти на Реке — скажи, я поищу…
— У меня тоже кое-что осталось, могу сам за Фейр налоги заплатить, — покачал головой Фрисс. — А не можешь ли ты поискать… Записи в тетради Речницы оказались гораздо длиннее, чем пара строчек Речника Форка. Фрисс опомнился и предложил забыть поручения, но Сигюн буркнула, что ничего сложного в них нет, и к концу лета всё купленное будет лежать в пещере Кегиных. И мелнок, и свёртки с тканями, и мотки нитей, и горшки и плошки. Мимо Глиняного Города и Девичьей Крепости так или иначе придётся пролететь, в первый же полёт Сигюн и выполнит все задания.
— Осторожнее там, на Западе! — напутствовала она Речника, спрятав тетрадь в сумку. — Говорят, что над Гиблыми Землями плавники у хиндикс загораются и отваливаются, а канаты лопаются. Такое там излучение! О безопасных путях болтают все, кому не лень, но никто этих путей ещё не находил. Так что опасайся… И я надеюсь через год увидеть тебя живым!
— И ты тут без меня не нарывайся, — усмехнулся Речник, вспомнив рассказ Форка и обычные манеры Речницы. Та фыркнула, крепко сжала на прощание руку Фрисса и пошла к «Кошатнику». Речник посмотрел в ту сторону и сразу понял, что ему в «Кошатник» нечего и соваться — все комнаты заняты, и даже в коридорах наверняка кто-нибудь ночует. Ну да ладно… Когда Фрисс добрался до столовой, там осталось всего шестеро Речников, и те молча доедали свой обед, глядя исключительно в миски.
Речник понял, что Морнкхо уже устал от желающих «посмотреть на нового менна», и начал выгонять непрошеных гостей. Он остановился в нерешительности у порога, но серебристый менн засиял от радости, заметив его.
— Хвала Отцу Змей, ты пришёл вовремя! — воскликнул он и повернулся к кому-то, выглянувшему из- за двери в кухню. — Ульминия, посмотри, Речник Фриссгейн пришёл к нам… Из кухни, позвякивая колокольчиками на браслетах, выползла чужестранка-менни, и Фрисс удивлённо моргнул — он успел забыть, как ярко наряжаются менны в праздничные дни. Небольшие цериты и металлические бляшки украшали золотистую чешую менни, колькольчики и браслеты звенели при каждом её движении. Чёрные волосы, переплетённые алыми и белыми лентами, спадали на плечи и струились почти до змеиного хвоста, в который переходило человеческое тело.
