раненым доставляли адские муки комары и мошки. Стоило врачу во время операции сделать инстинктивное движение ногой, чтобы отогнать надоедливого комара, как из руки у него мог выскользнуть скальпель, он мог потерять артерию, а в тех условиях, в которых доводилось оперировать, от этого могла зависеть судьба пациента. В наступившей после дождей влажной жаре расплодившиеся насекомые буквально бесились от желания ужалить, которое еще более возбуждали запахи крови и гноя, висящие над лазаретом подобно облаку.
Но укусы были не единственной проблемой. Насекомые вызывали долговременные воспаления, нагноения, потому что мухи с удовольствием откладывали яйца в еще не обработанные раны или под неплотные перевязки из креповой бумаги, которой пользовались ввиду нехватки других перевязочных материалов. Профессор Тунг экспериментировал с разными травами и мазями, чтобы справиться с проблемой насекомых.
Он был человеком, мастерски владевшим искусством современной хирургии и изучавший ее до этой битвы в институте в районе Туйен — Кванг, который давно был освобожден. Но очень подвижный и физически и духовно мужчина за изучением современной медицины не забывал, что во многих областях страны есть знатоки традиционной медицины, умевшие успешно лечить многие болезни с помощью экстрактов трав, травяных чаев и самодельных мазей. Тунг не разделял презрение многих образованных докторов к этим старинным рецептам. многие из них превосходно подходили для дополнения обычных современных методов, особенно в той ситуации, в которой находился Вьетнам, где еще не хватало ни образованных врачей, ни фармацевтических фабрик, производивших сульфамид или антибиотики. Потому здесь еще долгое время можно было опираться на старинные методы лечения.
Пока профессор обрабатывал прострелянную кость бедра раненого сапера, высасывал осколки и сшивал вены, он пробурчал под марлевой повязкой: — Я точно знаю, что люди в этой местности знают растение, отгоняющее москитов. Они засовывают его под свои матрацы, там, где спят. Это один из папоротников, но папоротников тут десятки тысяч видов. Какой именно? Я буду искать до конца жизни и не найду!
В ярости он притопывал левой ногой. Но на москита, присосавшегося к его голой ноге, это не действовало. Ругаясь, Тунг продолжал работать.
Могу ли я потребовать посадить под стол девушку с мухобойкой? Ей нужно будет бить лишь тогда, если одно из этих созданий усядется на мою кожу. Непроизвольно он засмеялся. Ба удивленно взглянула на него. Он только что был в ярости. Я сделала что то не так? Она быстро научилась помогать профессору при операциях, хотя в самом начале ей было трудно понять, что он имел в виду, когда, к примеру, просил подать ему какой то инструмент. Здесь не было нормального курса обучения, как в больницах в других, мирных странах. Здесь знания получали из первых рук, перенимая опыт во время борьбы за человеческую жизнь вместе с профессором или одним из других, более молодых врачей.
Когда Ба во время своей первой ампутации держала руку солдата, которую Тунг отпиливал выше локтя пилой с мелкими зубчиками, она смогла удержаться и не смотреть в эту сторону. Но как только в ее руках оказалась отпиленная рука, оказавшаяся внезапно отделенной от туловища, она упала в обморок.
Ба пришла в себя, когда профессор держал у нее под носом тряпочку, смоченную камфарой. Он ее так долго успокаивал, пока она не преодолела шок, а когда потом она стыдилась того. что произошло, профессор утешал: — Не нужно воспринимать это как трагедию, девочка! Каждому из нас было тяжело, особенно вначале, но и потом: каждый следующий раз. Как ты думаешь. сколько врачей, работающих здесь день и ночь, падали в обморок на первой своей операции! Мы все ведь только люди.
Теперь, еще до того, как он закончил операцию, он попросил продолжить другого врача. Затем он выскочил из хижины, где размещалась операционная, исчез в лесу и вернулся лишь после довольно продолжительного времени, когда раненого уже отнесли в хижину для лежачих больных. Лицо Тунга было желтым. Застарелая малярия, мучившая его время от времени. Но в этот раз он страдал еще и от жестокой диареи, о которой он втайне подозревал, что она одного происхождения с дизентерией, которой заболело за последние дни уже очень много людей.
Он утомленно уселся на ящике и перелистывал свой блокнот, в котором перечислялись самые разные традиционные лекарственные средства. Многие из них уже были в лазарете. Тунг выискивал мешочки с травами, тер их, нюхал, пока не нашел, что искал. Он высыпал горстку в горшок, залил сверху горячей водой, всегда кипевшей в котелках над огнем, и дал вареву настояться.
— Ба! — позвал он. Когда она вошла, он с кислой улыбкой сообщил, что снова чувствует себя прекрасно. Девушка ему не поверила. Большинство работавших под его началом в лазарете врачей учились у Тунга и знали его как храброго человека, который никогда не щадил себя. Они давно знали и о причине его поспешного бегства к лесу и уже говорили об этом.
— Вы больны, профессор? — спросила Ба.
К ее удивлению он посмотрел на нее с улыбкой и ответил: — Конечно, я болен, девочка. Мы тут все больны. Или ты видишь хоть одного, кто мог бы сказать о себе, что он абсолютно здоров?
— Говорят многие.
Он не хотел больше говорить об этом. Взглянув в горшок, он понял, что настой уже готов. Из ящика для грузов Тунг вынул бутылочку темно — коричневой настойки опиума и капнул пару капель в горшок. Такая опиумная тинктура была сегодня в большинстве деревень самым распространенным лекарством против распространявшихся часто по непонятным причинам эпидемий диареи. Он выпил смесь одним глотком, передернулся, скривил лицо и пробормотал что то о чертовой настойке. Но потом повернулся к Ба и попросил пройти с ним: — У меня тут есть для тебя работа. Кто то должен каждые четыре часа контролировать моих мух! А когда я провожу операцию, ты должна будешь это делать!
Его”мухи” были культурами, с которыми он экспериментировал. Они находились в одной из покрытых травой хижин, где хранились лекарства. Это была дюжина плоских стеклянных мисочек с крышками, в которых профессор держал мух и других насекомых, которые тут должны были принести потомство. А в маленьких бутылочках профессор держал экстракты разных трав. Тунг регулярно капал в специально промаркированные мисочки определенные экстракты, чтобы знать, какое растение повлияет на откладку насекомыми яиц. Он искал средство, чтобы сократить число инфекций, вызываемых насекомыми и их личинками. Тунг чувствовал, что он близок к цели. Осматривая мисочки, он снова подметил. что большая желтая муха, принадлежащая к самым быстро размножающимся видам насекомых в его коллекции, все еще не отложила яйца.
— Посмотри, — обратил он внимание девушки, — мы найдем средство!
Он взял бутылочку, взял оттуда пипеткой крохотное количество жидкости и осторожно капнул ее в мисочку с ярко — желтой мухой внутри.
— Ты будешь делать тоже самое каждые четыре часа, — поручил он Ба. — Тебе легче на пару минут отлучиться с операции, чем мне. И смотри, чтобы муха не улетела! Кстати, экстракт этот состоит в основном из долго варившейся коры хинного дерева. Горький как желчь и очень сконцентрированный, но безвредный для ран. Только для мух. По моему наблюдению, он лишает их способности размножаться. Интересно, не так ли? Если это продолжится еще два дня, мы победили!
Он пошел поспать пару часов. Вдали, за горами, грохотал огонь артиллерии. Раз за разом со стороны дороги, идущей через лес неподалеку от лазарета, раздавались крики начальников транспортных колонн: — Тиен лен!
Профессор хорошо спал. К концу дня прибыли первые транспорты с ранеными, и Тунг готовился к работе. Ба, которая уже была в операционной, он со смехом поприветствовал: — Ну, как поживают наши мухи?
— Желтая до сих пор не отложила яйца, — ответила девушка. Тунг довольно улыбнулся. Он был знаменит своим юмором, и каждый знал его манеру шутить порой над самыми серьезными вещами. Сейчас он тоном триумфатора сказал: — Вот видишь, девочка, какова жизнь. Когда мы здесь победим, то никто ведь не скажет о том, что, в конечном счете, победа была одержана, потому что мы выяснили, как можно предотвратить размножение мух!
Первый пациент, попавший на стол к профессору, был сапером с осколочным ранением черепа. Сильный мужчина молча смотрел на профессора, осматривающего его голову.
— Гм, сынок, — успокаивал его Тунг, — похоже, что с тобой придется поработать. Ну что ж, ты