Шериф поймал плохих парней.
Глава 19
«ОРЛИНЫЙ КОГОТЬ»
Случай «Горничной» был достаточно драматичным, объединив секс, шпионов, секретные доклады в Белый дом, и миллионы долларов, но это был не первый случай проникновения Китая в американскую спецслужбу.
За три десятилетия до того, как Катрина Люн передавала тайны ФБР китайскому МГБ, китайская разведка завербовала на долгий срок шпиона в ЦРУ. Его звали Ларри Вудай Чин, и его преследование и последующее обнаружение и арест получили кодовое название «EAGLE CLAW» («Орлиный коготь»).
Высокий и настолько тощий, что товарищи в Яньцзинском университете в Пекине, где он изучал английский язык, прозвали его Кузнечиком, Чин жил двойной жизнью более чем в одном аспекте. Его коллегам в Службе информационного иностранного радиовещания ЦРУ очкарик Чин казался тихим и бесцветным. Но он был не только китайским шпионом — за все эти годы Пекин заплатил ему приблизительно миллион долларов — у него было множество подружек, склонность к сексуальным игрушкам, он делал ставки на десятки тысяч долларов в казино Лас-Вегаса, и хранил золото в слитках в банке в Гонконге.
Не часто бывает, что ключ к раскрытию шпионской тайны является в буквальном смысле ключом, но именно так случилось в случае Ларри Чина. ФБР узнало, что американец, шпионящий для Китая, его личность тогда еще не была определена, останавливался в номере 533 в отеле «Цяньмэнь» в Пекине. К 1983 году, спустя год после того, как досье «Орлиного когтя» было открыто, Чин уже был под подозрением. В мае того же года, когда Чин улетал из Вашингтона в Гонконг, ФБР обыскало его багаже в международном аэропорту имени Даллеса и нашло ключ к номеру 533. Это был главный прорыв в этом деле.
Чин родился в Пекине в 1922 году и начал работать на Соединенные Штаты в 1944 году, во время Второй мировой войны, когда он был нанят как переводчик для бюро по связи взаимодействия американской армии в китайском городе Фучжоу. Именно тогда, как он позже признал, его завербовала китайская разведка. После войны в 1948 году он стал переводчиком в американском консульстве в Шанхае. Год спустя его перевели в Гонконг, а затем в Корею в 1951 году, где он допрашивал китайских военнопленных.
В Корее он тщательно отметил имена тех, кто сотрудничал с Соединенными Штатами и других, которые желали возвратиться в Китай как американские агенты, и передал эту информацию китайцам, за что ему заплатили 2 000 долларов. ФБР полагало, что его предательство военнопленных, возможно, стоило многих жизней, когда эти пленные китайцы были репатриированы.
В 1952 году Чин присоединился к Службе информационного иностранного радиовещания (Foreign Broadcast Information Service, FBIS) на Окинаве. Теперь у Китая был «крот» непосредственно в ЦРУ. Служба FBIS отслеживает радиопередачи и публикации во всем мире, но доступ Чина не был ограничен такими открытыми источниками. В то время он обычно получал сообщения от ЦРУ, включая отчеты тайных агентов. Он совершал частые поездки в Гонконг, где встречался со своим китайским «куратором» по имени Оу Цимин. Затем в 1961 году Чина перевели в отдел FBIS в Санта-Розе, Калифорния. За следующее десятилетие он совершил еще полдюжины поездок в Гонконг, где встречался с Оу и получал от него деньги за свои услуги.
В 1965 году Чин стал американским гражданином, что означало, что он мог получить разрешение безопасности после проверки данных. Он прошел тест на полиграфе — так точно называется детектор лжи, тестам на котором ЦРУ придает столь большое значение — и получил свой допуск.
Чин позже говорил, что он, возможно, не прошел бы тест, если бы вопросы ему задавали на китайском языке, но их задавали на английском.
Со своим разрешением безопасности на допуск к документам с грифом «совершенно секретно» Чин теперь постоянно получал секретные документы ЦРУ, которые он регулярно передавал китайцам. В 1970 он перешел в офис службы FBIS ЦРУ в Росслин, Вирджиния, недалеко от штаб-квартиры Управления в Лэнгли.
Чину принадлежали тридцать один объект недвижимости в районе Вашингтона и два кондоминиума в Лас-Вегасе. Сотрудникам и друзьям он объяснял свое богатство тем, что якобы играл в «блэкджек» и был опытным счетчиком карт, что позволяло ему выигрывать в казино. Так как он делал высокие ставки, хвастался он, то казино компенсировало ему стоимость авиабилетов в Лас-Вегас и его пребывания в гостинице.
Чином руководили сотрудники Министерства общественной безопасности, основной спецслужбы Китая, пока в 1983 году не было создано МГБ. Его метод похищения документов был прост: он засовывал их под одежду или в портфель и выходил из здания. В FBIS были только случайные выборочные проверки портфелей.
Затем Чин фотографировал засекреченные документы и передавал пленки китайским агентам во время ряда встреч в торговом центре Торонто. Он также встречался с китайскими офицерами разведки в Гонконге, Макао и Пекине.
Он сохранял дотошные дневники своих путешествий и встреч с «кураторами». Одна запись отмечала блюда, которые он ел, когда обедал в Пекине с тремя старшими офицерами разведки. Еда включала «медвежьи лапы» и «жаркое из баранины».
Среди самых важных документов, которые Чин передавал китайцам, были засекреченные памятные записки о секретных приготовлениях президента Ричарда Никсона в 1971 году к историческому открытию к Китаю. Никсон объявил по телевидению в июле, что он поедет в Пекин, чтобы нормализовать дипломатические отношения между этими двумя странами. Он отправился в Китай в феврале 1972 года. Чина подозревали в том, что он передал китайской разведке секретный Президентский обзорный меморандум, обрисовывающий в общих чертах планы Никсона и цели его визита в Китай.
В июле 1981 года, после почти тридцати лет пребывания в ЦРУ как китайский «крот», Чин вышел в отставку в возрасте пятидесяти девяти лет. Чтобы засвидетельствовать его заслуги — Чин считался лучшим переводчиком ЦРУ, заместитель директора Управления вице-адмирал Бобби Инмэн лично наградил Ларри Чина медалью за службу в разведке во время церемонии отставки, где присутствовали его сотрудники. Неделей спустя Чин полетел в Гонконг, встретился со своим «куратором» из китайской разведки, и получил 40 000 долларов.
Чин мог вспоминать свою шпионскую карьеру с удовлетворением. Он был богат, его услуги очень высоко ценились разведывательной службой Китая, которая обхаживала его по-царски, у него было много приятелей, и самое лучшее: его более чем тридцатилетний шпионаж так и не был обнаружен.
Но как раз этому-то и предстояло вскоре измениться. В Министерстве общественной безопасности одно высшее должностное лицо начало волноваться из-за своего будущего. Звали его Ю Чжэньсань, и он не был каким-то заурядным офицером разведки. Его история был необычна.
Отец Ю, как сообщали, когда-то был женат на Цзян Цин, актрисе, которая использовала сценический псевдоним Лань Пин («Синее Яблоко») и однажды увлеклась Кан Шэном, легендарным главой разведывательных служб Китая. Она присоединилась к коммунистической революции и встретила Mao Цзэдуна, за которого вышла замуж. Цзян была одной из ключевых подстрекателей «Культурной революции», а после смерти Mao в 1976 году, она попала под суд как одна из печально известной «Банды Четырех», обвинена в хаосе и тысячах жертв во время того периода. Ее признали виновной, ее смертный приговор заменили пожизненным заключением, и в 1991 году она совершила самоубийство, когда находилась для лечения в госпитале, выйдя из тюрьмы по состоянию здоровья.
Прежде чем Цзян вышла замуж за Mao Цзэдуна, отец Ю был с нею в ссоре, и до ее крушения она была опасным врагом. Сам Ю Чжэньсань все более и более разочаровывался в Коммунистической партии Китая и в ее руководстве. Он связался с ЦРУ и предупредил Управление, что у Пекина был шпион внутри американской разведки. Он брал на себя огромный риск, но рассматривал эту информацию как свой билет, чтобы выбраться из Китая.
