похожие на наши. Но там не оставляет понимание, что ты далеко от своего дома. Как у военной техники — срабатывает система распознавания «свой-чужой». Сосновый бор на чужбине говорит: видишь меня? я такой же, какой ты помнишь с детства. Существо твое отвечает: нет, тот сосновый бор там, в единственном на свете месте, пусть он не ухожен так, как ты, но там мой ветер шумит над головой. На той земле я вырос.
Но, проносясь теперь мимо родных просторов, зная о мире то, что другим неведомо, Макар сделал себе поправку: родина в жизни у каждого своя, а родина в Жизни — не разделена никакими границами и прочими человеческими установлениями. И если в жизни у всех разные родители, то в Жизни…
— О чем ты думаешь? — спросила Лана.
— Так… Скоро я познакомлю тебя со своими родителями.
Девушка замолчала, глядя в окно.
— По своим скучаешь, — догадался он, прижимая ее к себе. — Что теперь поделаешь…
— Ничего, — согласилась она. — Ладно хоть они на меня могут смотреть… А вот предупредить вас теперь… нас… теперь все. Из-за меня.
— Нормально. Теперь сами за себя в ответе, — сказал Макар и подозрительно прищурился. — Но как же ты все-таки цифры-то на кодовом замке перепутала?
— Смотри, какая река красивая! — воскликнула Лана. — Я хочу искупаться!
Руководящий сотрудник, сидевший на переднем сидении, повернул голову.
— Лана Фетовна, остановки в пути категорически запрещены.
— А я хочу искупаться.
— Это исключено.
Через несколько секунд автомобиль и машина сопровождения свернули с дороги на проселок и покатили по зеленой пойме к блестевшей поодаль реке.
