покрыт щетиной, рубашка помята. Когда их взгляды встретились, Хью расплылся в сияющей улыбке.
— Доброе утро, дорогая, — пробормотал он и склонился над ней.
— Нет! — воскликнула Хлоя, уворачиваясь. — Хью, прекрати!
Она лихорадочно пыталась привести мысли в порядок.
— Я тебя люблю.
Хлоя почувствовала, как ее тело откликается на эти слова. Сердце забилось быстрее, а на щеках вспыхнул предательский румянец.
— Нет, — отвернувшись, сказала Хлоя. — Не любишь. Послушай, Хью. — Она помолчала, собираясь с силами, и посмотрела ему в глаза. — Мы… мы совершили ошибку. Огромную ошибку.
— Не говори так! — запротестовал Хью.
— Мы оба ее совершили. Посмотри в лицо фактам. Мы на отдыхе, было жарко, мы оба выпили…
— Посмотри лучше на другой факт, Хлоя. Я люблю тебя. И всегда любил.
Хлою пробрала тайная дрожь, растекшаяся от ног по всему телу.
— Слишком поздно, — сказала она, стиснув кулаки. — Слишком поздно говорить об этом.
— Вовсе не поздно, — возразил Хью.
Он шагнул вперед и положил руки ей на плечи. Хлоя почувствовала его горячее дыхание.
— Мы… мы — блудные возлюбленные. Мы потеряли друг друга — и вот теперь нашли снова. Нам следует отпраздновать это. Ну… забить упитанного тельца.
— Может, мы и нашли друг друга снова, — парировала Хлоя с внезапной горячностью. — Но что же мы нашли? Ты женат, я замужем…
— Ты не замужем, — возразил Хью.
— Все равно что замужем.
— Ничего и не все равно, — уперся Хью. — Ты не замужем.
Хлоя посмотрела на него; сердце ее выпрыгивало из груди.
— Хью, прекрати.
— Мне нужно было жениться на тебе, — сказал Хью с лихорадочным блеском в глазах. — Когда нам обоим было по двадцать. Нам следовало быть вместе. Мы должны были стать семьей. Ты, я, Сэм… Так было предназначено, Хлоя. Я просто оказался слишком глуп и не понял этого.
— Хью, прекрати.
— Хлоя… — Хью умолк и впился в нее взглядом, словно стараясь запомнить ее лицо. — Хлоя, ты выйдешь за меня замуж?
Хлоя уставилась на него. Потом у нее вырвался полусмешок, полувсхлип.
— Не неси чушь.
— Я не несу чушь. Я совершенно серьезен, Хлоя. Выходи за меня замуж. Ну сколько нам лет? Господи, нам же немного за тридцать! У нас еще вся жизнь впереди!
— Хью…
— Многие так делают. Почему же мы не можем? Почему мы должны из-за ошибки, совершенной давным-давно, лишать себя многих лет счастья?
— Это не будут годы счастья, — возразила Хлоя. — Не будут.
— Откуда ты знаешь?
Хью впился взглядом в ее глаза, и Хлою словно бы встряхнуло изнутри. На миг ей почудилось, будто возможная будущая жизнь пролегла перед ними, подобно сияющему потоку. Мучительная, дразнящая череда образов, словно кадры из фильма или фотографии из глянцевого журнала. Хлоя снова превратилась в маленькую девочку, думающую, кем станет, когда вырастет. На несколько мгновений она была ошеломлена множеством открывшихся перед ней возможностей. Затем, собрав всю свою внутреннюю решимость, Хлоя заставила себя отвести взгляд и уставилась на корни лимонного дерева. Чтобы запечатлеть их образ в своем сознании. Настоящие корни и настоящая земля.
— Это было ошибкой, — сказала она, подняв голову. — Вчерашнее было минутной слабостью. Извини, Хью, но с этим покончено.
Воцарилось молчание. Хью выпустил ее плечи и отступил на несколько шагов; лицо его окаменело. Хлоя следила за ним с легким опасением.
— Минутная слабость, — в конце концов повторил Хью и повернулся. — Это означает, что тебе требуется прилагать усилия, чтобы оставаться с Филиппом.
— Я имела в виду вовсе не это, — оскорбленно отозвалась Хлоя. — Я люблю Филиппа.
— Может, и любишь, — сказал Хью и взглянул на нее. — Но это еще не значит, что ты с ним счастлива.
— Нет, значит, — возразила Хлоя. — Я счастлива с ним на протяжении вот уж тринадцати лет.
— Я видел вас вместе, — сказал Хью и недоверчиво покачал головой. — Вы не похожи на счастливую пару.
— Что ж, возможно, это потому, что в последнее время у нас была напряженная ситуация, — сказала уязвленная Хлоя. — Если тебе и вправду хочется знать — над Филиппом нависла угроза увольнения. Доволен? Теперь тебе все ясно? Мы последние три месяца не знаем, сохранит он работу или нет. И нам обоим плохо от этого. Но это еще не значит, что мы — несчастливая пара.
Хлоя оборвала свою речь и свирепо посмотрела на Хью; лицо ее горело.
— Извини, — неловко произнес Хью. — Я не знал, что дела обстоят так плохо…
— В том-то и дело, Хью, — перебила Хлоя. — Ты не знаешь, как у меня обстоят дела. Да и откуда тебе знать? Ведь прошло пятнадцать лет! Ты не знаешь меня, не знаешь мою семью. У тебя есть некое представление обо мне — и только. — Тут она увидела, какое у Хью сделалось лицо, и голос ее смягчился. — А я не знаю тебя. Я ничего не знаю о вашем с Амандой браке. Мне и в голову не придет судить, счастливы вы или нет. Это ваша семейная жизнь.
Ее слова повисли в засушливом воздухе, между рядами лимонных деревьев. Несколько мгновений оба молчали.
— Моя семейная жизнь, — повторил наконец Хью и как-то странно улыбнулся. — Ты хочешь знать о моей семейной жизни? О моем браке с Амандой?
— Нет, — сказала Хлоя. — Не хочу.
— Представь себе двух людей, которые за весь день обмениваются от силы несколькими словами, — продолжал Хью, не обратив внимания на ее возражение. — Представь себе отца, который не знает собственных детей. Который проводит в офисе куда больше времени, чем требуется на самом деле. — Хью резко выдохнул. — Наши отношения с Амандой… Это не семейная жизнь. Или, во всяком случае, я не часть семьи. Я — чековая книжка.
Он с силой потер лицо, потом поднял взгляд.
— Я не этого желал, Хлоя. Я никогда не хотел быть… черт, чужим человеком для собственных детей!
Хью шагнул к Хлое, пристально глядя ей в глаза.
— А когда я увидел, как Филипп общается с Сэмом, то подумал: ведь у меня была такая возможность! Я мог быть отцом этого парня…
— Нет! — с внезапно вспыхнувшей яростью перебила его Хлоя. — Прекрати немедленно! Филипп и есть отец Сэма — ясно? Филипп — его отец. Ты не знаешь, что было бы, если бы мы остались вместе. И ты не имеешь никаких прав предполагать, что… — Она не договорила и умолкла, пытаясь привести в порядок мысли. — Хью, мне очень жаль, что ты несчастлив с Амандой. Вправду жаль. Но… это не моя проблема.
Хью посмотрел на нее.
— Иными словами, это означает: «Отвали и оставь меня в покое».
— Не совсем, — помолчав, сказала Хлоя. — Но… довольно близко.
Они снова помолчали. Хью сунул руки в карманы и сделал несколько шагов в сторону, уставившись на песчаную почву, как будто внезапно очень ею заинтересовался.
— Ты меня использовала, — произнес он наконец.
— Мы оба использовали друг друга, — возразила Хлоя.
— Это твоя месть, да? — спросил Хью, внезапно подняв голову. — Ты хотела наказать меня за то, что
