— Извини. Я вчера была не права.
— И что заставило тебя изменить решение? — она упорно продолжала меня удивлять. Прямо удивительное утро, во всех смыслах.
— Я… — замялась она, но я уже успел заметить несколько новых швов на ее одежде и несколько пятен крови.
— Сама попробовала пойти? — хмыкаю.
— Попробовала, — нехотя признается Лера.
— И кого встретила?
— Волк из вчерашней стаи…
— Ясно. Выжил один все-таки. Ну, и как?
— Еле справилась. И то хорошо, что он один был.
— Но ты же маг!
— Я…
— Ясно все с тобой. Опять в последний момент заметила. Что ж… Раз обещал Ролу, буду охранять тебя, непутевую, — я поднялся. — Давай собирать вещи и пойдем. До Лериэна еще неделя пути через лес.
Она опять безропотно согласилась. Какое блаженство, когда не надо с ней спорить! Хотя, если честно, скучно…
О Ночь, Владычица моя! Как можно, идя по тропинке, создавать такой шум?! Я не вытерпел, резко затормозил и развернулся к идущей за мной девушке. Она подняла на меня свои серые глаза, в которых плескался плохо сдерживаемый страх. Только заметив этот страх, я понял, что, разозлившись, непроизвольно выпустил клыки и сузил глаза, заставляя в их глубине реветь огонь жажды. Да, старик, с такими темпами тебе не придется даже ждать Артеса, а еще отрекшийся… Внутренне попинав себя за несдержанность, я принял свой обычный облик и лишь шестым чувством уловил облегченный выдох своей спутницы. В душе опять заклокотал гнев.
— Лера, — выдохнул я. Она поняла, что я чем-то недоволен и потупила взгляд. — Вот скажи мне, милочка, почему, когда мы встретились впервые, ты двигалась так бесшумно, что я тебя не заметил, а сейчас топаешь, как взвод солдат?!
Девушка покраснела.
— В прошлый раз на мне было замкнуто заклинание бесшумности, наложенное Учителем.
— Так… А что, Рол не преподавал тебе искусство Тени? — удивился я.
— Нет. Он говорил, что рано, да и не знает он в совершенстве это искусство. И постоянно добавлял, что лучше, конечно же, было бы, если это искусство преподавал мне Валет, — покорно отрапортовала она.
— Валет? — переспросил я, сдерживая смех. Ну, Рол! Ну, шельма!
— Да. Учитель говорил, что это его очень хороший друг. Даже письма мне его показывал, — она посмотрела мне в глаза. О Ночь! Мне кажется или… О, пусть мне лучше кажется! В ее глазах была такая теплота, такое сочувствие и что-то еще такое, чему я даже не смог найти название. — Он…
— Впечатлилась письмами? — хмыкнул я.
— Они такие… Я даже не знала, что мужчина способен так понимать и так чувствовать…
Я сглотнул. Эх, Валет, Валет… Где ж ты сейчас? Этот старый хрыч все предусмотрел. Но… Ладно, к этому мы вернемся потом.
— Понятно. В принципе, искусство Тени могу преподать тебе и я.
Она кинула на меня немного обиженный взгляд. Ах да! Она, наверняка, хотела, чтобы ее учителем стал Валет, ее кумир. Обойдется.
— Не хмурься. Либо учишься у меня, либо на тот шум, который ты издаешь, сбежится вся нечисть леса.
Она покорно кивнула.
— Тогда найдем полянку и остановимся там на несколько дней, чтобы спокойно позаниматься. Пошли.
— Интересно… — задумчиво пробормотал учитель, гася зеркало. — Вампир-отступник… Хм…
— Э-э-э… — промямлил я. — Великомудрый Аль, а вы уверены, что он нам нужен? Вампиры, они ведь… э-э-э… тьма… как и Темный властелин… А вдруг он предателем окажется? Вон как его на кровушку тянет, хоть и отрекшийся… И ведь до дна выпивает…
— Ерунда! — отмахнулся старик. — Зеркало не ошибается. Если с ним правильно работать. Надеюсь, ты понял, как именно?
— М-м-м? — что, интересно, я должен был понять? Ну, подхалимничал он перед артефактом, как перед самим королем, так что теперь? И мне что ли так же? Перед каким-то куском старого стекла? Впрочем, ради того, чтобы взглянуть на мир Эмир и ту красотку…
— Так понял или нет?! — рявкнул Аль, сверля меня недобрым взглядом, но тут же обреченно махнул рукой. — Бездельник! Ох, и бездельник же ты, маркиз! А все ваше воспитание благородное! Все бы вам белы рученьки не пачкать, да головушку не напрягать!
Ну все, поехало. Теперь он может вот так мне мозги полдня полоскать. Если к нему прислушиваться, умом тронуться можно. И чего он так на мое дворянское воспитание наезжает? Сам-то, как был Баранусом, так Баранусом и остался. Даром что приставку 'де' к имени то ли от короля получил, то ли сам приписал. С него же станется, он никакие законы не уважает: ни чести, ни государевы.
Я привычно отключился от нотации и, разумеется, пропустил момент, когда Аль перешел от слов к делу. Больно так пропустил. Леветирующее зеркало красиво вписалось ребром мне в плечо. Звездочет заорал в мой адрес что-то нелицеприятное, кот зашипел и впился когтями в лодыжку, стул из-под меня с грохотом вылетел и — одна радость — припечатал клетчатого паршивца. Я поспешно сделал вид, что не ушибся, а специально подставил плечо, чтобы выровнять пьяные движения не привыкшего к полетам артефакта. Аль смутился. А то я не знаю, что ему тоже левитация не слишком просто дается!
— Ты это… — забормотал учитель, — раз такой умный да понял все, иди, давай, сам ищи героев. Нужно же мир от твоего предсказания мрачного спасти! Давай, давай! Я те щаз списочек напишу, вот ты по всем мирам и посмотришь…
Он кинулся к столу и принялся строчить что-то на мятом листочке. Про зеркало, разумеется, забыл, и оно, оставленное без присмотра, благополучно сверзилось мне на ногу. Бо-о-ольно, ворк! Ну, хоть не разбилось, я-то его придержать успел. Кот злорадно захихикал.
— Вот! — старик сунул листок мне в руку и снова поднял зеркало над полом. — Я его в башню сейчас доставлю, а ты… — он поморщился, понимая, что с голодухи я много не намагичу, и добавил: — Поешь да иди тоже наверх, работай. И ты тоже, — он обернулся к уже растянувшемуся в кресле Сириусу и зло сверкнул глазами, — с ним пойдешь, присматривать будешь. Если что, советом поможешь. И чтобы глаз не спускал! А то знаю я вас…
Кот обиженно мявкнул, спрыгнул на пол и потрусил к лестнице, всем своим видом выражая презрение к нам обоим.
Глава четвертая
НЕ ВСЕ КОШАЧЬИ ЖИЗНИ
Маркиз де Карабас
(Kaverella_de_Vine)
Я уплетал за обе щеки гороховый суп и размазывал по свежей кукурузной булке гусиный паштет. Судя по тому, что мне предстоит выполнить, нужно набить желудок поплотнее, да чем-нибудь долгоперевариваемым. Напротив за столом сидел кот. Повязав белую салфетку на манер слюнявчика, Сириус сымитировал из трех когтей левой лапы подобие вилки, а указательный коготок правой использовал
