И услышал, как мягко закрылась дверь.
— Кошмар! — пробормотал Денис. — Что это со мной? Почему я расплакался?
Его ум, привыкший к постоянному анализу, пытался разобраться в происходящем. Но эмоции захлестывали. И Денис перестал копаться в себе и пытаться понять, что происходит. Он просто чувствовал. И это была такая невероятная смесь из жалости, боли, восхищения, желания быть рядом и защищать, сострадания и нежности, что голова кружилась и сбивалось дыхание. Денис постарался успокоиться. Он открыл почту и начал писать:
«Спасибо, что так быстро ответила, Лена! Понимаю, что у тебя возникли вопросы из-за моей настойчивости. Из-за твоего положения наверняка многие парни просто тебя жалеют…»
Ужаснувшись, он стер последнее предложение. И продолжил:
«Мне хочется стать твоим другом. Мы же можем общаться! Ты сама написала, что все твои друзья остались в Липецке. В этом мы чем-то схожи, ведь все мои друзья — в Новосибе. Я только начал учиться в универе, пока мало с кем сошелся. Правда, ребята у нас в группе хорошие, но ты сама понимаешь, что одно дело приятели, а другое — настоящие друзья. А их много быть не может».
Денис отправил письмо. И стал ждать ответ. Но его все не было. Через двадцать минут он закрыл почту и пошел на кухню.
Наталья Викторовна стояла у окна, отодвинув узорчатую штору и глядя на соседний дом с квадратами освещенных окон. Ее лицо было грустным. Но как только Денис зашел на кухню, она сразу заулыбалась и пригласила его к столу.
— Правда, чай почти остыл, — заметила она, трогая круглый бок большого фарфорового чайника. — Но я сейчас кипятку добавлю.
Денис сел за стол и начал резать кекс. Наталья Викторовна разлила чай и устроилась напротив него. Они какое-то время молчали, каждый думал о своем. Денис уже окончательно успокоился и размышлял, что ей сказать. Он считал нужным объяснить свои недавние слезы, чтобы бабушка зря не волновалась. Но не знал, как начать. Наталья Викторовна тоже раздумывала, как ей найти подход к внуку. Она ясно слышала, что он плакал. А ее недавнее предположение, что Денис влюблен, только подливало масло в огонь.
— Знаешь, что хочу… — одновременно произнесли они, глянули в глаза друг другу и невольно рассмеялись.
— Только у людей, смотрящих в одном направлении, или, как сейчас говорят, находящихся на одной волне, бывают такие совпадения в словах и мыслях, — заметила Наталья Викторовна. — Или у влюбленных, — добавила она.
— Конечно, я влюблен в тебя! — ответил Денис. — Но это с самого детства! Когда ты впервые приехала к нам в Новосиб и я увидел тебя с чемоданом и в белой шляпке с полями, то этот головной убор настолько поразил меня, что я не мог не влюбиться. Правда, извини, но я тут же прозвал тебя «белый гриб»!
— Ах, ты… проказник! — рассмеялась Наталья Викторовна и погрозила ему пальцем. — Странно, что ты это запомнил, ведь тебе было всего четыре года!
— Из взрослых знакомых, которые бывали у нас в доме, никто не носил такие шляпы, — ответил он. — А уж белые перчатки! А ведь ты тогда была еще и в перчатках. Такая элегантная дама!
— Да, в то время я любила подобные наряды, — улыбнулась она. — И тебя тоже полюбила, — после паузы добавила она невпопад.
— Я понимаю, что ты тревожишься за меня, — сказал Денис.
— Ни разу не видела, чтобы ты плакал, — тихо проговорила Наталья Викторовна.
— Когда-нибудь я, возможно, все расскажу тебе, — ответил он. — Но это не стоит твоих переживаний.
— Несчастная любовь? — предположила Наталья Викторовна. — Девушка тебя отвергла?
— Типа того, — нехотя ответил он и встал.
— Извини, — спохватилась она. — Не буду лезть к тебе в душу. Но не забывай, что я прожила долгую жизнь и какой-никакой, но опыт у меня имеется. Если нужен будет совет, то обращайся!
— Учту, — кратко ответил Денис и ушел в свою комнату.
Он посмотрел на темный экран «уснувшего» ноутбука и дернул мышкой. Первым делом зашел в почту. От Лены пришло письмо. Но он уже так не дрожал, когда открыл его. Странная апатия сменила недавнее перевозбуждение.
«Спасибо за предложение дружбы, — прочитал он. — Я подумаю».
И это было все. Краткость ее письма неприятно поразила Дениса. Он решил больше не думать о Лене, а заняться текущими делами. Но пока искал материал для реферата по пределам, периодически вспоминал серые грустные глаза девушки. И это очень мешало сосредоточиться.
— Так-так, — бормотал Денис, — правило Лопиталя… предел отношения двух бесконечно малых или двух бесконечно больших величин равен пределу отношения их производных… Но к чему приведут наши с ней отношения?
Денис поднял глаза от монитора и начал машинально покусывать большой палец левой руки. Делал он это лишь в моменты глубочайшей задумчивости.
«Лена — инвалид. Я должен понимать это, — мелькали мысли. — И разве я имею право навязывать ей свою дружбу или нечто большее, если у меня нет полной уверенности, что эти отношения надолго или даже на всю жизнь? Разве можно играть ее чувствами? Это постыдно. Я одолеваем эмоциями, мне самому до конца непонятными. И я должен полностью отдавать себе отчет, чего хочу на самом деле».
Денис не знал ответа на этот вопрос.
Он промучился с рефератом около трех часов, затем поняв, что голова тяжелая и путного он уже ничего не напишет, закрыл ноутбук и отправился спать. Среди ночи он очнулся и сел на кровати. Денис увидел настолько странный сон, что все еще не мог понять, что это. Он помнил его в мельчайших подробностях.
…Среди бело-розовых облаков сидели два существа и ссорились. Они были в длинных воздушных одеяниях дымчатого цвета. Легкая ткань раздувалась словно от овевающего их ветерка. Их лица, сквозь которые странно просвечивали клубящиеся облака, похожие на завитки голубоватого тумана, выглядели довольно добродушно и напоминали младенческие своей безмятежностью и пухлыми щеками. Но это были явно взрослые создания.
— Я — главный! — заявил тот, что был в одеянии с розоватым отливом. — Ведь именно я — Альфа! Я — начало!
— Нет! — ответил второй в одеянии голубых оттенков. — Я — Омега и я — самый главный! Мной закончится все! Сам подумай: кто главнее — только что родившийся младенец или проживший свой век старец?
— Ты еще спроси: кто был первым — курица или яйцо? — усмехнулся Альфа.
— А кстати, ты как думаешь? — заинтересованно проговорил Омега.
— Конечно, яйцо! — уверенно ответил Альфа. — Начало всегда впереди!
— Дискриминация в чистом виде! — возмущенно произнес Омега. — И вообще мне надоело твое вечное задирание носа!
— А мне надоело спорить с тобой! — миролюбиво ответил Альфа. — Не будем забывать, что мы и есть самые главные, и мы — основные помощники! А дел у нас по горло!
— Это точно! — согласился Омега и максимально приблизился к Альфа.
Он что-то начал оживленно шептать ему на ухо. Денис сразу разнервничался, так как решил, что речь непременно идет о нем. Он подлетел вплотную к перешептывающимся существам, удивляясь, как легко двигается по воздуху. Но они будто его и не видели.
— Знаешь только что возникшую историю? — шептал Альфа.
— Это про девочку-инвалида и того влюбленного в нее оболтуса? — захихикал Омега.
— Почему это сразу оболтуса? — строго ответил Альфа.
— А кого ж еще? — пожал невидимыми под шевелящимся одеянием плечами Омега. — Нынешние молодые люди настолько инфантильны, что даже не могут признаться себе, что их поразила сама Любовь! Ему сильно повезло. Редко кому вот так сразу достается это чувство. А он получил сполна и сразу. Это ты постарался? — добавил он. — Не иначе возомнил себя Господом? Смотри, гордыня наказуема!
