Настя в то время общалась с артистами. Но только оказавшись на улице, она вздохнула полной грудью. Алекс выглядел чрезвычайно довольным, но она чувствовала навалившуюся усталость, поэтому хотела быстрее оказаться дома. И когда он предложил еще погулять, отказалась. Алекс вопросительно заглянул ей в глаза.
— Я чувствую странную вялость, — пояснила Настя. — И знаешь, больше я в этот театр ходить не буду. Такие вещи не по мне!
— Вот как? — явно огорчился он. — А я думал, ты уже начинаешь вживаться в тему.
— В честь чего?! — раздраженно ответила она и ускорила шаг. — Меня никогда не интересовали ни книги, ни фильмы о всякой там нечисти, вампирах, оборотнях. И я говорила тебе это уже не раз.
Алекс замолчал и о чем-то задумался. Настя видела, что он отчего-то расстроился, но не могла понять причину. И, по правде говоря, не хотела искать ее сейчас. Она мечтала скорее очутиться дома, и даже присутствие любимого начало тяготить.
До двора они так и дошли в молчании. Настя остановилась и сказала, что дальше провожать не нужно, до подъезда буквально несколько шагов. Алекс глянул немного грустно, поцеловал ее в щеку, повернулся и быстро ушел. Она постояла какое-то время, наблюдая, как его силуэт тонет в полумраке улицы, затем вздохнула и двинулась к подъезду.
Лампочка над входом горела. Но когда Настя открыла дверь, оказалось, что перед лестницей, ведущей к лифтам, темно. Лишь слабый отсвет падал с верхних этажей. Она отчего-то ощутила неконтролируемый приступ ужаса, хотя у них в подъезде часто перегорали лампочки.
Дальше события разворачивались стремительно. Какая-то тень метнулась к ней, и кто-то крепко ухватил за локоть, притиснув к себе. Настя лишь пискнула, словно мышь, попавшая в лапы к кошке. Она подняла голову и в неясном свете увидела худое белое лицо молодого мужчины, над правой бровью которого темнела крупная родинка. Страшная догадка мгновенно парализовала остатки воли. Мужчина не сводил с нее ненормально расширившихся глаз, и на дне их металось безумие. Вместо того чтобы сопротивляться, звать на помощь, Настя обмякла в его руках и была на грани обморока.
В этот момент раздался треск. Входная дверь распахнулась, и на пороге возник Алекс. Его фигура была хорошо освещена горящей снаружи лампочкой.
— Уходи! — глухо, но с угрозой проговорил человек, державший Настю. — А то не поздоровится!
Она при виде Алекса тут же пришла в себя и попыталась вырваться. Но руки, обхватившие ее, казались железными. К тому же Настя понимала, что напавший на нее невменяем. И тут Алекс тихо зарычал, его фигура мгновенно видоизменилась, и черная пантера с горящими, как угли, красными глазами и разинутой пастью, из которой торчали длинные клыки, прыгнула к ним. Маньяк заорал фальцетом и отшатнулся. Настя сползла на пол, лишившись чувств.
Очнулась она в машине «Скорой помощи». Увидела встревоженное лицо мамы, склонившейся над ней, и прошептала, всхлипнув:
— Что со мной было?
И тут же ощутила легкую боль от укола.
Настю, не найдя у нее ничего серьезного и поставив диагноз «нервное переутомление», выписали из больницы на следующий день. Мама рассказала, как в их квартиру прибежала перепуганная соседка и сообщила, что возле лифтов лежит Настя в глубоком обмороке и что она уже вызвала «Скорую».
— Что же случилось, доченька? — все повторяла расстроенная мать.
— Сама не знаю, просто голова закружилась, — ответила Настя, решив не говорить правду.
Да и кто бы поверил в такую правду?
Настя три дня после выписки не ходила в школу, и у нее было время обо всем подумать. Она отлично помнила нападение маньяка, но вот то, что произошло дальше, словно подернулось какой-то дымкой. И все-таки она даже мысли не допускала, что у нее была галлюцинация. Нет, она видела именно Алекса, и он ее спас, превратившись в пантеру.
А через несколько дней в газетах появилось сообщение, что во дворе одного из домов района был найден труп маньяка. Тело мужчины, говорилось в заметке, было буквально растерзано, но лицо (видимо, чтобы преступника могли опознать) не тронуто, и на нем застыла гримаса нечеловеческого ужаса.
Тогда Настя тоже испытала ужас. Она, конечно, читала книги об оборотнях и вампирах, смотрела фильмы, но особо никогда этой темой увлечена не была. И однако увиденное в тот памятный вечер не оставляло сомнений: ее любимый является кем-то из подобных существ. Настя вспомнила многие мелочи, которые раньше казались ей странными, и сейчас, в свете новых знаний, все они сложились в одну ясную картину. Теперь Настя была уверена, что Алекс и его друг Стас — вампиры. До сих пор она жила в фантастическом мире своих иллюзий, но этот мир был светлым, прекрасным. И вот в одно мгновение из мира добрых сказок девушка перенеслась в другой, реальный, страшный и совершенно ей чуждый. Настя словно прозрела и обмерла от ужаса, поняв, в какую историю попала. Пришло осознание того, что любила она не настоящего Алекса, а выдуманный ею идеал. И сейчас, узнав, кем является предмет ее любви в действительности, Настя испытывала лишь одно желание — забыть о нем навсегда. Ей было очень трудно. Она плакала по ночам и все же приняла окончательное решение. Поскольку никогда не смогла бы смириться с тем, что любит вампира. Да и, по сути, она не могла любить такое существо!
Однако ее занимал вопрос, чего хотел в результате добиться Алекс. Настя все вспоминала ту девушку, с которой встретила его в летнем кафе и которую потом увидела на фото — та лежала у воды и была явно мертва.
«Если Алекс хотел, чтобы я стала его жертвой, — размышляла она, — то уже давно мог напиться моей крови. Возможностей было предостаточно. Но ведь не пытался! И наоборот, даже спас!»
Вопросы без ответов мучили Настю. Но Алекс же словно в воду канул — за неделю ни разу не позвонил, не прислал ни одной эсэмэски. Вначале она думала, что так даже к лучшему. Но мысль, что Алекс и его друг Стас находятся где-то рядом, живут практически в одном с ней районе, не давала покоя. К тому же ее по-прежнему мучило, что он все-таки хотел от нее. И Настя решила выяснить. Тогда она набрала номер Алекса, но тот был «вне зоны» затем отправилась к нему домой, но ей никто не открыл. Мало того, выглянувшая соседка сообщила, что молодой человек съехал с квартиры и, видимо, решил ее продать: несколько раз приходили желающие осмотреть помещение. Настя позвонила Славе и, поболтав о том о сем, спросила, как дела в театре. Слава охотно сообщила, что их театр, что называется, приказал долго жить и что она уже подумывала сама позвонить ей и попроситься в их кружок.
— А что случилось? — осторожно поинтересовалась Настя.
— Да ничего! — беззаботно ответила Слава. — Неделю назад Стас собрал нас и объявил, что на каком-то там высшем уровне принято решение о закрытии театра как заведения, ведущего пропаганду насилия и романтизации смерти. Прикинь, как мы все удивились. Но я и сама уже хотела сваливать, я тебе говорила, так что все к лучшему.
— И где сейчас Стас? — уточнила Настя.
— Понятия не имею, — ответила Слава. — Пожелал всем удачи после того собрания и сказал, что уезжает. В общем, принял вид этакого непонятого и оскорбленного гения, и только мы его и видели. Вот так-то!
После этого разговора Настя немного успокоилась. По всей видимости, Стас и Алекс решили покинуть город.
Минул месяц. Настя постепенно пришла в себя. Она даже вновь начала танцевать с прежним вдохновением, и Инна Андреевна была ею очень довольна. Все произошедшее казалось каким-то странным сном, и Настя предпочитала особо не вспоминать его.
Однажды Настя задержалась на репетиции дольше обычного — никак не получался один фрагмент танца, и она упорно его репетировала. Уже все ушли. Слава, которая теперь тоже занималась в кружке, прождала дольше всех, но потом и ей надоело. Настя лишь молча кивнула новой подружке на прощание и продолжила танцевать, старательно оттачивая каждое движение рук, каждый взмах, каждый поворот. То, что она осталась одна в зале, ее устраивало. Настя любила репетировать в одиночестве. И вот, сделав несколько стремительных фуэте, она вдруг заметила какую-то тень, возникшую между рядами кресел. Настя так резко остановилась, что не удержала равновесие и упала. Тень черной пантерой плавно прыгнула на сцену. Когда зверь оказался рядом, Настя в страхе зажмурилась. Через мгновение открыла глаза и увидела: перед нею стоит улыбающийся Алекс.
