стороне Беренгария, Людовика, Рудольфа, уже умерли или уступили свои места другим людям. Новое политическое окружение, менее беспокойное и ожесточенное, было не слишком расположено к политическим авантюрам.
Место на троне с Гуго делил стоявший на пороге совершеннолетия Лотарь, которого все признавали его будущим наследником. Рим отказал Гуго в императорском титуле, но Византийская империя – самая могущественная военная и политическая держава того времени – оказала королю поддержку в борьбе с сарацинами. Византийцы просили у Гуго дочь, чтобы сделать ее императрицей.
Пришлось бы обратиться к эпохе Людовика II в поисках времени, когда государство наслаждалось такой же стабильностью во внутренней политике и пользовалось таким же авторитетом на международной арене. Но как раз тогда, когда Гуго уже практически добился поставленной цели, его политический режим пошатнулся.
Беренгарий сбежал за границу и заявил о своих намерениях вернуться в Италию, чтобы освободить ее от «тирании»: этого оказалось достаточно, чтобы все рухнуло.
Светские феодалы и представители духовенства ничуть не изменились, хотя вот уже 20 лет не проявляли никакого волнения. При этом они не могли простить королю суровости в проявлении королевских полномочий, жесткого управления, несогласия с их многочисленными прерогативами и возраставшим могуществом. Верными королю не остались и
Со времен Карла Великого королевская администрация находилась во
Город, который в 928 году венгры предали огню, был восстановлен в начале правления Гуго. Его обнесли новой, более широкой крепостной стеной. Епископы и аббаты крупных монастырей, которые часто приезжали в столицу по своим делам, строили и перестраивали свои
Самым высокопоставленным сановником в Итальянском королевстве был граф дворца, но со времен первых королей сохранилось очень мало имен людей, которые занимали эту должность. До нас дошли сведения только об одном графе дворца – о графе Манфреде Миланском, который сохранил свою должность и при Гвидо, и при Арнульфе (в 894 г.). После того как он заплатил жизнью за свою вторую измену в 895–896 годах, при Ламберте, графом дворца стал Ансельм. При Беренгарии I эту должность занимали Сигифред и Ольдерих, и оба плохо кончили. От двух периодов пребывания у власти Людовика Прованского сохранилось упоминание об одном графе дворца, уже упомянутом Сигифреде, а имена людей, занимавших этот пост при Рудольфе, не сохранились.
Длинный и, возможно, полный список людей, занимавших должность графа дворца, сохранился со времен правления Гуго и Лотаря: Гильберт, Сансон, Сарилон, Губерт, Ланфранк. Однако с приходом к власти Беренгария II список вновь прерывается. Общеизвестным фактом является то, что в основные обязанности графа дворца входило руководство королевским трибуналом, который управлял судебными органами всего государства, контролировал суды на местах, осуществлял высшее руководство над дворцовой правовой палатой, назначал судей и писцов, защитников
В королевствах каролингской и посткаролингской эпохи графы дворца, помимо всего остального, выполняли важные руководящие функции управления государством, но вряд ли Гуго, столь недоверчивый и осторожный, предоставил бы своим графам дворца свободу действий.[273]
Гораздо большей свободой и автономией пользовались маркграфы, находившиеся вдали от столицы и от королевского надзора. Этой автономией не пользовались только те, кто передавал маркграфство по наследству от отца к сыну, считая ее независимым княжеством. Заметим, например, что уже в самом начале правления Гуго Вьеннского Винкерий, маркграф Истрийский, стал главным действующим лицом весьма показательного эпизода. В 933 году венецианцы совершили на территории, подпадавшей под его юрисдикцию, проступок, который, по его мнению, ущемлял его права как правителя. Принятые Винкерием по этому поводу меры шли вразрез с привилегиями, которые Гуго предоставил венецианцам в 927 году: конфискация имущества у венецианцев и у патриарха Градо, а также у епископов Торчелло и Оливоло, вовлеченных в это дело, захват кораблей, налоговый произвол и даже убийства – все это закончилось тем, что венецианский дож запретил жителям Венеции торговать с Истрией. Эта мера повлекла за собой столь серьезные последствия, что маркграф Винкерий обратился к посредничеству патриарха Градо для заключения мира.
Патриарх поехал в Венецию и провел с дожем Петром II Кандиани переговоры, в результате которых в Венецию отправился сам маркграф Винкерий в сопровождении епископов Иоанна из Полы и Фирмина из Читтановы, а также многочисленных представителей истринских городов. Они признали свои ошибки, пообещали от имени епископов и населения разных городов Истрии соблюдать имущественные права патриарха, епископов Торчелло и Оливоло, выплатить все старинные долги истрийцев венецианцам, поддерживать пошлины и налоги в установленных рамках, не чинить никаких препятствий морским перевозкам. Кроме того, они обязались «в случае, если король прикажет совершить против венецианцев какое-нибудь зло», сразу же предупредить венецианских купцов, чтобы они могли невредимыми вернуться на родину. Это последнее обещание достаточно сложно сочетать с обязательством неукоснительно выполнять королевские приказы. Процесс переговоров свидетельствует о том, что маркграф мог общаться с иностранными властями и заключать с ними договоры без ведома короля. Однако нужно учитывать, что Гуго намеревался урезать эту автономию и сосредоточить в собственных руках руководство всеми государственными делами.[274]
Лишь немногие во время правления Гуго – и его предшественников – удостоились высокого звания
