А совсем другой Призвал Жуана к встрече роковой: Подлец и лжец, играющий на вере, Невинных заставляющий страдать, Выслеживать себя, Ревниво ждать Под фонарями в привокзальном сквере, К тому удобном, чтоб иметь обзор, Но экономно узком, Как Босфор. Перед любой бедою, Вплоть до драки, Природа часто подает нам знаки, Лишь надо быть внимательнее нам, А мой Жуан, прямой, Почти что фрачный, Стоял в тени с решительностью мрачной, А если бы взглянул по сторонам, Прозрел бы там В обычных голых сучьях Переплетенья Проволок колючих. Но мститель, Обратив свое лицо На шумное трамвайное кольцо, Не замечал пророческого знака, Он зорко на трамваи все глядел: Уже четвертый, пятый отзвенел, Матроса с ними не было, однако В нем не слабел решительный настрой, Тем более Что близился шестой. Трамвай звенел, Рассвеченный и быстрый, С его дуги во тьму летели искры. Вот завернул и встал, И в рельсы врос, А из дверей, как самою победной Из катера торпедного, торпедой Одним из первых вылетел матрос. Так вылететь на этот раз, наверно, Не помогала Марфа Тимофевна. Жуан его На вылете засек, Измерил взглядом: «Хоть и невысок, Все ж, кажется, нахальный и здоровый». В нем не узнал он с фото паренька, Как не узнать зеленого дубка Под огрубелою корой дубовой. Но даже в свете зыбком, как неон, В сознанье утвердилось: Это «он». Вадим спешил, Не склонный к передрягам, А тут к нему Жуан особым шагом. Нужны, однако, крупные мазки, Чтобы представить сразу всю картину: Шел, голову кудрявую откинув, Легонько нажимая на носки; Шел напрямик пружинисто, но веско. Как он поступит? Он поступит дерзко. Для встречи Им был выбран тот момент, Когда противник выходил на свет, С тем чтоб ошеломить приемом верным. Вадим успел отставить чемодан. Жуан к нему вплотную. — Я Жуан! — И что? — А вот что! — И ударил первым. Была крепка гордеевская кость, К тому же и удар Пришелся скользь. — Полундра! — Хоть и быстрый, Но приметный К Жуану полетел кулак ответный, Другой бы от него, наверно, сник, Но от удара при таком заносе Друг знал прием, Используемый в боксе,
