Легко порхала — о, она умела При госте прихорашивать себя, И как бы этим меж собой и им Создать не что иное, Как интим. Но что интим! Все атомы интима На этот случай пролетали мимо. Душа его, как прежде — налегке, На зов ее любви не отзывалась. «Где красота? Куда она девалась?» — И цепенел в позорном столбняке, Меж тем на кухне женщины-чистюли Со злым усердьем Чистили кастрюли. Коль ты в гостях, Умей себя улыбить, Предложенный напиток надо выпить. Чудак Жуан впервые пить не стал, А не имей он прошлого отрыжек, Не помни про себя известных книжек, То выпил бы, а выпив, и воздал, Но Байроны и прочие Мольеры Избаловали парня Больше меры. Померкла Ада. В прежнем нежном стиле Светильники Жуану не светили, Они погасли, стала вялой речь… Как это горько! Чуткое на жалость, Мое бы сердце от сочувствий сжалось, Душа зажглась бы, чтоб любовь зажечь, Хоть в случае таком же наши Ады Бывают с нами Так же беспощадны. Кто виноват? Скажу не воровато, Скажу открыто — вещи виноваты. Послушны вещи лишь по мелочам, Но в главном, даже взять и стул-калеку, Не вещи потакали человеку, А человек приладился к вещам. Они-то Аду, равную годами, И делали при них Такой, как сами. Есть заведенья, Где на первый взгляд Поношенные вещи молодят, Проделывая сложные работы: Как женщин красят, клеят ловко так, Что, нанеся на них волшебный лак, Им возвращают прежние красоты, Но дни пройдут, и где-нибудь, однако, Реальный возраст Глянет из-под лака. У красоты нет возраста, когда Ничем не нарушима красота, Когда ее изнанка мудро скрыта. Земля в цвету юна, но шрам косой Геологу откроет мезозой И меловые тайны мезолита. А наша Ада, как заметил гость, И без ущерба виделась насквозь. Жуан подумал, Не желая лгать: «Пока не поздно, надо отступать. Еще одна победа — шаг к полону, Но если отступленье суждено, Пусть будет подготовлено оно, Иначе быть великому урону…» И тут мой друг задумался, решая, Как отступить, Ее не унижая? На этот счет У многих разнобой, Но вывод общий: поступись собой! Жуан глаза, приопуская веки, Трагически закрыл на этот раз. — Вы хороши… Я недостоин вас!..— И прочее… Ну, словом, как Онегин… Все мы цитатчики,
