на охраняемый моими бойцами объект, устраивает потасовку, пытается выкрасть ведущего специалиста центра, а я не должен ничего знать об этом?
— Погоди, — примирительно прервал его мужчина. — Ты же ничего мне не сказал про попытку! Кого хотели выкрасть?
— Профессора Зухеля. Мои ребята вычислили вектор внимания буквально в последний момент. Кстати, Мишу Зотова ранили, когда он пошел на перехват.
— Сочувствую. Сильный парень. И правильный. Ну, такая информация меняет дело… Вот что, Стас, через пару часов получишь по электронной почте полный интенсионал на Группу. Код прежний. Что делать дальше, решим после праздников. Не думаю, что они решатся на повторный налет. А я за эти дни постараюсь выяснить, почему они вдруг стали такими смелыми.
Мужчина поднялся, вытянул таксу из–под скамейки за поводок и зашагал в сторону Покровских ворот вдоль замерзшего пруда.
***
Кабинет был все тот же, просторный и светлый, пробитый солнечными лучами вдоль и поперек. Но сейчас он резко контрастировал с мрачным настроением своего хозяина — поджарого человека с породистым лицом и тонкими нервными пальцами. Сейчас эти пальцы не порхали, как всегда, над клавиатурой ноутбука, а раздраженно постукивали по краю выгнутого офисного стола. Напротив навытяжку стоял плотный, кряжистый мужчина лет сорока, одетый в полувоенную форму без знаков различия. Единственным элементом, уточняющим его принадлежность к силовым структурам, был шеврон на левом плече: переплетенные модели ДНК и атома, под ними — аббревиатура ГПИ.
— Итак, Семен Денисович, — желчно заговорил человек за столом, — я готов выслушать объективные причины, по которым вы провалили тщательно разработанную операцию. Но учтите, только объективные! Никаких оправданий!
— Господин Энгельс, делайте со мной, что хотите, но объективных причин нет, — одним махом выдохнул мужчина. — Причина неудачи — недооценка охраны объекта.
— В чем именно?
— Мы решили, что это обыкновенные вохровцы…
— А оказалось?..
— Спецура. Какое–то военизированное подразделение, типа «Нацфронта». Парни явно натасканные, сильные рукопашники…
— Мда, господин Сытин, — хозяин кабинета поднялся из–за стола и подошел к панорамному окну. — Вы же профессионал, начальник оперативного отдела. Как же вы допустили столь серьезный прокол. Недооценка противника… Выяснили хоть, кто вам надрал хвост?
— Выясняем…
— Что еще вы хотели мне сообщить?
— Одна из этих… суперворон исчезла, — потупился Сытин. — Остальные вернулись, а эта пропала.
— Что значит, пропала?! — резко повернулся к нему Энгельс. — Да вы представляете, сколько стоит такая птичка?
— Н–нет… Дорого…
— Идиот! — сорвался хозяин кабинета на крик, но тут же взял себя в руки. — Немедленно вышлите туда машину с операторами, и чтобы к вечеру птица была в лаборатории!
— А… если она у этих, из «Юности»?.. — начал было Сытин.
— Меня не интересует, где она, — шелестящим от бешенства голосом, раздельно произнес Энгельс. — Птица к вечеру должна быть в лаборатории. Если ее захватили ваши противники, тем хуже для вас! Придется вам срочно придумать способ, как ее оттуда извлечь.
— Достанем, господин Энгельс, — снова вытянулся перед ним Сытин. — Есть один человечек, который может помочь.
— Вот и отлично, — подобрел хозяин кабинета, возвращаясь за стол. — Я вас больше не задерживаю. Действуйте!
Едва за начальником оперативного отдела закрылась дверь, с терминала связи мелодично пропел вызов. На экране тут же вспыхнул значок конфиденциальности — черный череп в белом круге, перечеркнутый красной полосой.
— Вызов по закрытой линии! — промурлыкала в динамике секретарша. — Соединяю.
— Привет, Владимир Генрихович, — зазвучал слегка искаженный скремблером голос, от которого у Энгельса мгновенно вспотела спина, и ему пришлось выпрямиться в кресле, чтобы рубашка не прилипала к коже.
— Добрый день, Алексей Михайлович, — хозяин кабинета выдавил из себя улыбку, хотя собеседник не мог видеть его.
— С наступающим тебя! Чем порадуешь?
— Да как вам сказать… Работаем. Движемся в заданном направлении…
— Не слышу оптимизма, Владимир Генрихович. Выкладывайте, что случилось!
— У вас прямо чутье, Алексей Михайлович… — Энгельс смущенно кашлянул. — В общем, вы правы, есть небольшая проблемка…
— Не тяни, Брахма! — неожиданно грубо сказал тот. — У меня свои источники информации. Зухель где? Провалил операцию?
— Откуда вы… — поперхнулся Энгельс и осекся. — Да, заполучить профессора пока не удалось, но…
— А говорил «сюрпризов не будет»… Ладно. К черту профессора! У вас есть его ученик. Вот и используйте его на полную катушку!
— Да, но материалы…
— Я меняю приоритеты. Насколько мне известно, сразу после Нового года вы получите в полное распоряжение молодых… волонтеров. Меня интересуют только результаты, запомните! Проект «Нужные дети» с этого момента становится основным. Обо всех, даже самых скромных результатах, докладывать немедленно!
— А как же намеченные испытания по проекту «Фантом»?
— Естественно, их надо проводить. Так что поворачивайтесь, господин Брахма. Не до праздников нынче!
Связь прервалась, значок черепа пропал с экрана. Некоторое время Энгельс отрешенным взглядом смотрел на темный монитор, потом встряхнулся, глубоко вздохнул и вынул из полированной коробочки на столе черную сигарету.
— Значит, вот кто ты такой — Высокий? — произнес он в пространство, прикуривая от зажигалки в форме цветка лотоса. — Надо же!..
Пару минут директор курил, глубоко и медленно затягиваясь и прикрыв глаза. Затем ткнул клавишу селектора:
— Зоя, пригласите ко мне Раскова… Нет, сначала кого–нибудь из аналитиков, кто посвободнее. А мне приготовьте «американо», да покрепче!
Когда в кабинет бесшумно вошел тощий лохматый паренек в клетчатой «ковбойке» и джинсах, Энгельс уже вновь был собран и деловит.
— Здравствуйте, Владимир Генрихович! Проблемы?.. — кивнул парень без излишнего подобострастия.
— Привет, Костик! — почти по–отечески улыбнулся Энгельс. — Нужно просчитать кое–кого.
— Давайте вводные.
Директор протянул аналитику листок с несколькими словами.
— К сожалению, это все.
Парень заглянул в листок, почесал вихры.
— Думаю, нароем что–нибудь, Владимир Генрихович. Я позвоню.
— Отлично! Я на тебя надеюсь, Костя, — махнул рукой Энгельс.
Аналитик исчез, и тут же на его месте оказался Расков. На сей раз на нем был цивильный костюм из
