В голове вдруг вспыхнул праздничный фейерверк, калейдоскоп красок, танец света.
— Внимание! Дмитрий Алексеевич, откройте глаза!
Я размежил тяжелые как ото сна веки и с удивлением огляделся. Кушетка была выдвинута из трубы, датчики и антенны исчезли. Профессор стоял рядом и считал мне пульс с секундомером, как тренер после забега. Мне вдруг стало смешно, и я расхохотался. Зухель внимательно посмотрел на меня и почесал кончик длинного носа.
— Как самочувствие?
— Отлично! — я с трудом подавил смех. — Могу я встать?
— Да, конечно.
— А что, эксперимент не удался?
— Не знаю. Это станет ясно где–то в течение часа. Или раньше.
— Сколько же я спал в вашей машине?
— Пять минут… — У профессора запищал в кармане халата уоки–токи. — Извините, — он отошел в сторону, доставая рацию. — Я слушаю… Да, он здесь… нормально… сейчас придем. Наш уважаемый волхв вновь в строю и желает видеть вас, — улыбнулся Зухель.
***
Белогор встретил нас с улыбкой.
— Спасибо, Иннокентий Абрамович, выручили! В который раз…
— Вы бы лучше так не рисковали, Станислав Валерьевич. Когда–нибудь я могу и не успеть, — по– отечески погрозил ему пальцем Зухель.
— А в чем дело–то? — спросил я заинтригованный.
— Дело в том, что использование такого дара, как психокинез, требует очень большого расхода жизненной энергии. И для того, чтобы не умереть от истощения, эспер должен провести предварительную накачку через каналы Кундалини дополнительного потенциала. А наш уважаемый волхв обожает экспромты! Ну и получает откат по полной программе.
— У меня не было времени на подготовку, профессор, — развел руками Белогор. — Ладно, не журите, постараюсь впредь не подставляться. Зато я вижу, вы времени зря не теряли?
— В каком смысле? — поднял смоляную бровь Зухель.
— Ну, ведь вы же провели, так сказать, серьезную идеологическую обработку нашего гостя, — кивнул на меня волхв.
— Да нет, я просто рассказал Дмитрию Алексеевичу о наших достижениях. В познавательных целях, разумеется.
— Ой, не умеете вы хитрить, профессор! Признайтесь, свою установку показывали в действии?
— Да, — решил вмешаться я, — Иннокентий Абрамович любезно предложил мне прочувствовать ее действие на себе, чтобы информация потом шла, что называется, из первых рук.
— Так, так, — нахмурился Белогор. — Мы же с вами договаривались, профессор, чтобы никакой самодеятельности? Наука — наукой, а неоправданный риск…
— Ну, какой там риск? — включил свой тенорок Зухель. — Я вас умоляю! Был использован всего лишь базовый режим, короткая программа…
— Мда?.. А вот мы сейчас проверим, во что вылился ваш… невинный эксперимент!
Стас быстро подошел ко мне и схватил одной рукой мою руку, а другую прижал к моему лбу. Я не сопротивлялся, мне было интересно. Волхв замер на несколько секунд, прикрыв глаза, а я неожиданно почувствовал легкое покалывание под черепом, словно крохотные когтистые лапки побежали ото лба к вискам. И вдруг… в голове будто лопнул беззвучный световой пузырь.
В следующий миг я понял, что лечу — стремительно и высоко. Комната исчезла, а ее место заняла гигантская панорама: равнина, покрытая снегом, прорезанная темными нитями дорог и разрисованная неряшливыми пятнами лесов. Кое–где между ними виднелись россыпи разноцветных грязноватых кубиков — поселки и деревни.
Я несся на высоте птичьего полета, не делая при этом ни единого движения. Внезапно картина резко изменилась. Вместо панорамы я теперь отчетливо видел незнакомое здание за ажурной металлической оградой, будто стоял возле нее. Здание смахивало на типовой советский санаторий, у подъезда его на небольшой площадке стояло несколько автомобилей — микроавтобус, пара легковушек и два черных огромных джипа с тонированными стеклами. Изображение переместилось, словно я прошел на территорию и двинулся к зданию. Из парадной двери навстречу вышли два человека, по виду — охранники, и направились мимо меня куда–то за угол. На мое присутствие оба никак не прореагировали!
Также, невидимым, я прошел внутрь здания, попутно глянув на вывеску рядом со входом. «Детский психоневрологический санаторий № 25» — гласила она. Я поднялся на третий этаж, пересек длинный коридор со множеством стандартных дверей и остановился у перегородки, перекрывшей оставшуюся часть коридора. Здесь тоже была дверь с электронным замком, а возле нее на стуле сидел охранник.
Я лишь подумал, что может быть за этой дверью, и тут же очутился по другую ее сторону! Здесь располагалось еще одно отделение санатория. Я прошел мимо сестринского поста и заглянул в одну из палат. Прямо напротив меня на кровати сидел мальчик, одетый в аккуратную светло–зеленую пижамку. Он вдруг посмотрел прямо на меня, и я понял, что мальчишка меня видит! Непостижимым образом, но видит! В тот же миг я его узнал: это был один из пропавших детдомовских ребятишек!..
Мальчик протянул руку, указывая на меня кому–то, стоящему за моей спиной, и… картина сразу пропала. Я вновь стоял в кабинете Белогора, а волхв и профессор заинтересованно смотрели на меня.
— Что же это было?! — хрипло спросил я.
— Что именно? — уточнил Стас.
— Картины… Я видел сейчас детский санаторий, а в нем — наших пропавших детей!
— Ну, вот, пожалуйста! — ухмыльнулся Белогор. — Вот вы и добились своего, профессор. Наш друг теперь — дальновидец!
— А, это ненадолго! — отмахнулся Зухель и хитро подмигнул мне. — Надеюсь, вы на меня не в обиде, Дмитрий Алексеевич?
— Да что случилось–то? — возопил я.
— Прошла частичная активация вашего экстрасенсорного резерва, и вы приобрели — к сожалению, временно — способность к дальновидению.
— Ух ты! — Я невольно присел на стоявший рядом стул. — Сиддха авадхи!17 Это же уровень…
— Дмитрий Алексеевич, — оборвал меня Зухель, — успокойтесь. Ваши способности кратковременны и являются эффектом воздействия моего генератора наследственной памяти.
— И как долго продлится мое… могущество?
— Несколько часов, может, сутки…
— А я могу им как–то управлять, или каждый раз нужно звать кого–то? — Я кивнул на Белогора.
— Просто сосредоточьтесь на том, что вы хотите увидеть, либо придумайте формулу активации — кодовую фразу, жест…
Я попробовал. Закрыл глаза и представил себе главные ворота «Юности мира». И тут же увидел их, будку охраны, Сокола, прогуливающегося вдоль решетки ворот… Я снова будто стоял там, но меня никто не замечал.
А потом я увидел подъезжающую к остановке напротив ворот маршрутку и вдруг ощутил поток ледяного ветра, дующего от нее! Лишь спустя пару секунд я сообразил, что так восприняла моя сторожевая система, натренированная на занятиях по русбою, поток чужого внимания. Из маршрутки вышли три человека. Двое сразу поспешили на другую сторону шоссе, в поселок, а третий…
Невысокий, в коротком полупальто и вязаной шапочке, с засунутыми глубоко в карманы руками он не вызвал чувства настороженности или опасности у ребят на посту охраны. Зато я в полной мере ощутил мощную темную волну угрозы, едва не сбившую меня с ног. Впрочем, это была лишь иллюзия, поскольку реально меня там не было. Тем не менее, незнакомец увидел мою незримую ипостась у ворот!
Я тут же спохватился и выключил сиддху. Видимо, на моем лице успело отразиться впечатление от контакта с этим необычным человеком, потому что Белогор мгновенно подобрался и отрывисто спросил:
— Что?
