тряпках в тесной кабине, рядом с полумертвым базилевсом, и в бессильной злости сжал кулаки. «Они там загибаются, а мы здесь нуворишей развлекаем! А куда денешься? Денег больше взять неоткуда…»
К синьору Гамбетти шариком подкатился хозяин ресторана и что-то зашептал ему на ухо. Спонсор благосклонно кивнул и потрепал по головке дочь. Та весело запрыгала на коленях у женщины. Понятно… Шоу начинается?
На сцену вышел конферансье в белом смокинге и, сияя фальшивой улыбкой, провозгласил в микрофон:
— А сейчас. Специально для очаровательной именинницы, сеньориты Франчески! Прозвучит веселая песенка! Исполняет наш заграничный гость, звезда мировой эстрады — Василио!
Грэй выпучил глаза. Это кто же его, дурака, так обозвал? Или сам проявил инициативу, шут гороховый? Храни нас Господь в сухом, прохладном месте…
Гости зааплодировали, синьор Гамбетти поднес к губам свой бокал.
Сцена погрузилась в интригующий полумрак. Где-то за кулисами раздались первые аккорды. Ослепительный луч софита вспыхнул над помостом и явил взору публики «звезду эстрады»: напомаженный и чуть ли не завитый Васенька в эффектной позе восседал на высоком табурете посреди сцены, держа в руках стойку с микрофоном. Взгляд его был исполнен романтики и эдакой отрешенной задумчивости. Шелковая голубая рубашка (видимо, из гардероба неведомого Мигеля) переливалась блестками… «Альфонс! Лучше бы уж как был выпустили», — подумал наемник, старательно делая вид, что не имеет к «певцу» никакого отношения.
Васенька поднял руку, призывая к тишине. Мелодично прокашлялся в микрофон. Из-за сцены зазвучал веселенький мотивчик, и…
Синьор Гамбетти уронил бокал. Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо сдохла. В тишине замершего зала громко захныкала недовольная именинница.
И Грэй понял, что оставшиеся пять долларов им тут точно не заплатят.
Под подошвами ботинок, противно хлюпая, чавкала грязь. Мимо с бешеной скоростью пролетали дома. Напарники неслись по тротуару, перепрыгивая через лужи, а сзади топотали двое перекачанных мачо-самцов в дорогих костюмах и полощущихся по ветру шелковых галстуках. Синьор Гамбетти оскорбления не потерпел…
— Тупые мерикьянцы, — на ходу пропыхтел Васенька. — Никакого творческого подхода…
— А с какой стати ты, обалдуй, эту поминальную серенаду затянул? — Грэй мельком оглянулся. Преследователи не отставали.
— Так они мне говорят — спой детскую! — оправдывался системщик. — Я и спел… Что там эти двое?
— Догоняют. Сворачиваем!
Они зарулили в какой-то дворик — к счастью, проходной.
— Ничего-ничего! — ободряюще сказал Чайников, с трудом поспевая за наемником. — Как-нибудь оторвемся… Зато у нас все-таки осталось полтора бакса!
— Много, с ума сойти, — огрызнулся Грэй.
— Ну да, не миллион, но на булку с чаем хватить должно. А кабель в крайнем случае срезать можно… Слушай, они устанут когда-нибудь?!
— А ты спроси. — Наемник ностальгически вспомнил украденный спартанским шалопаем бластер и, мысленно вздохнув, прибавил ходу. «Можно подумать, мне самому нравится постоянно от кого-то бегать! И от этих бы не побежал, да только у них у каждого пиджак на боку подозрительно оттопыривается. Полоснут из „магнума“ — и весь разговор!»
Сзади загрохотали выстрелы. Ну вот, пожалуйста. Доигрались в Адриано Челентано.
— Васька, пригнись!
— Мог не предупреждать… Совсем сдурели, быки! В черте города палят из двух стволов!
— Это же Чикаго.
— Да хоть Новый Орлеан! Я еще слишком молод для участия в передаче «Уголовная хроника» в роли трупа.
— Не верещи. — Грэй увидел впереди просвет. — Туда! Может, там улица пооживленнее, глядишь, утихнут. — Мимо его уха с жужжанием пролетела пуля. — Хотя да, это маловероятно.
Они с трудом протиснулись в узкую щель между домами и оказались на неширокой тихой улочке. Безлюдной, если не считать стоящего у черного «роллс-ройса» человека в водительской фуражке.
— Не свезло, — сник Васенька. — Или… Смотри, Грэй! Вон мужик какой-то у тачки скучает! Может, поможет, чем сможет?
— Этот? — Наемнику хватило двух секунд, чтобы понять, что «скучающий» у лакированного бока автомобиля гражданин ничем особенно не отличается от подручных синьора Гамбетти. — Да он из той же компании.
— Кровавый итальянский убивец?!
— Может, и не итальянский… Зато он один. Стой здесь.
Грэй недолго думая подошел к шоферу и похлопал его по плечу:
— Добрый вечер!
— А? — обернулся тот, очень знакомым движением засовывая руку во внутренний карман. Предчувствие наемника не обмануло.
— Друг, — улыбаясь, попросил он. — Пушку не одолжишь?
— Че?! Да ты кто?!
— Кто-кто… — Грэй быстро обернулся — двое молодых бандито сейчас как раз лезли в проем между домами. — Никто. Девочка в платьице белом…
Крепкий кулак наемника впечатался в изумленную физиономию шофера. Пока тот, сползая по блестящему капоту, думал, что он не так сказал, Грэй вытащил у него из-за пояса револьвер и, схватив за ворот пребывающего в состоянии гипнотического транса Васеньку, вместе с ним нырнул за машину. И очень вовремя — темпераментные итальянцы с пистолетами наголо уже выбрались из простенка и снова принялись стрелять. Попадали, правда, только в «роллс-ройс»: напарников им было не достать, а побитый водила мудро отполз за соседний автомобиль.
— Полный, — удовлетворенно сказал Грэй, крутанув барабан, и приподнялся. — Не высовывайся, я с ними разберусь…
Чайников не ответил, прислушиваясь сквозь пальбу к причитаниям шофера. Что-то в них проскальзывало такое… до боли родное и знакомое.
— Грэй! Он же русский!
— То, что ты его понимаешь, — наемник выстрелил и пригнулся, — ни о чем еще не говорит… Получи!
— Да нет! — не унимался системщик. — Ты сам послушай!
— Если ты не заметил, я сейчас несколько… занят! — Снова звук револьверного выстрела и три пистолетных в ответ.
— Он же матерится как сапожник!
— В преобразовательную схему кабины заложено достаточно информации.
— Ой, что я не знаю, как америкосы ругаются?! У них же самое оскорбительное — «твой дедушка был из Техаса!». А этот так и кроет, так и кроет. — Васенька навострил уши. — Ого! Кстати, убедительное выраженьице, надо запомнить…
Наемник снова нырнул за капот роллс-ройса. Итальянцы, громко и нецензурно возмущаясь, перезаряжали оружие. От соседней машины неясно доносилось:
— …я вас…! Во все, и когда папа узнает…, мы вам…, уродам…, таких… вставим, что…, будете знать, …
