— Ромэйн, неужели тебе неприятны мои прикосновения? — спросил Брэдли.
— Я замужем за Джеймсом, — был ответ.
Брэдли грязно выругался, не подумав на этот раз принести извинения, потом, быстро вскочив, произнес:
— Ты должна понять, что я подавлен известием о том, что ты так быстро нашла мне замену. Когда вы поженились?
— Какое это имеет значение?
— Для меня — имеет. — Брэдли больно схватил девушку за предплечье. — Долго ли ты оплакивала меня, прежде чем позволить этому шотландцу уложить тебя в постель?
— Брэдли, ты делаешь мне больно!
— Это ничто по сравнению с тем, как болит мое сердце, когда я думаю о том, что на месте этого человека мог быть я!
Ромэйн поморщилась от боли и постаралась высвободиться. Брэдли сжимал ее руку все сильнее, и девушка похолодела от ужаса, припомнив рассказы о приступах ярости, которые случались с Брэдли. Раньше она пропускала их мимо ушей, но теперь, когда сжатые губы Брэдли корчились в дикой усмешке, Ромэйн впервые допустила мысль, что слухи эти правдивы. Если она начнет спорить с Брэдли, как она спорила с Джеймсом, это может привести к несчастью.
— Брэдли, — прошептала девушка, — мне больно.
Пробурчав сквозь зубы извинения, он ослабил хватку, и Ромэйн объяснила:
— Я вышла замуж за Джеймса неделю спустя после того, как должна была состояться наша с тобой свадьба.
— Спустя неделю? — Брэдли сжал кулаки, кровь бросилась ему в лицо. — Лучше бы мне умереть! — Он глубоко вздохнул: — Я поражен, что ты так быстро перестала горевать обо мне.
— У меня не было выбора, — ответила Ромэйн.
— Значит, ты вышла замуж за этого Маккиннона всего за день или два до отъезда сюда?
— У меня не было выбора, — повторила девушка. — Грэндж настояла на том, чтобы я вышла замуж, дабы сохранить репутацию леди, и, по правде говоря, Брэдли, я чувствую себя обязанной Джеймсу за то, что он спас мне жизнь.
— Но почему надо было выходить замуж? — сухо потребовал объяснения Брэдли.
— Я утратила бы свое доброе имя, если бы вернулась из Колдстрима одна, без мужа.
— Моя дорогая, ручаюсь тебе, что узнай высший свет историю нашего романтического приключения, он бы вынудил твоего дедушку согласиться на наш брак, чтобы придумать сказочной истории любви счастливый финал.
— Но ведь я полагала, что ты умер! — Ромэйн содрогнулась, представив себе безжизненное тело Брэдли посреди заснеженной пустыни. — О чем мы должны были думать, когда обнаружились две свежие могилы на церковном кладбище, а ты не подал о себе ни весточки?!
— Мы? Ты и твой шотландец?
Ромэйн повела плечами, осознав, что Джеймс был прав, когда говорил, что Брэдли понадобится время, чтобы собраться с мыслями. Постоянные взаимные уколы причиняют только боль. Ах, если бы она могла рассказать Брэдли, что вышла замуж за Джеймса только ради того, чтобы помочь ему схватить предателя! Брэдли все понял бы, но пока время еще не приспело.
— Брэдли, мы с Грэндж горевали, не зная, где ты.
— Эта старая ведьма горевала? Да она с радостью пристрелила бы меня собственной рукой!
— Ну… довольно, — твердо произнесла Ромэйн и, подойдя к двери, добавила: — Если ты захочешь забрать карету, то завтра я буду дома.
Одним прыжком Брэдли подскочил к Ромэйн, схватил ее за плечи и тряс, пока она не начала задыхаться.
— Ты не можешь так просто дать мне отставку. Я… я был твоим женихом. Теперь я вижу как нельзя лучше, что ты нуждаешься в сильном мужчине, таком, как я, который поведет тебя по жизни и предостережет от ошибок. А тобой будет вертеть Маккиннон! Ты для него ничто! Он о тебе не заботится. Он женился на тебе только потому, что рассчитывал на щедрость твоего дедушки.
— Он прекрасно знает, что у меня лично почти ничего нет.
— Но тем не менее ты позволила этому шотландцу посвататься к тебе еще до того, как, по твоему разумению, должно было окоченеть мое тело. Почему ты так поступила?
— Я должна была выйти за него замуж. Я имею в виду…
— Должна была? — Брэдли ощупал ее взглядом.
— Чтобы выполнить свой долг перед ним, — закончила фразу Ромэйн.
— Значит, ты не хочешь быть его женой? — На губах Брэдли заиграла довольная улыбка. — Это вносит некоторые изменения в создавшуюся ситуацию, моя дорогая.
Ромэйн пришла в замешательство. Еще несколько дней назад она смогла бы, не задумываясь, ответить на этот вопрос. Тогда она не желала ничего другого, кроме как видеть Брэдли живым и пребывать в его объятиях. Но… это было в прошлом. Все так быстро меняется… Она изменилась… и, как начала подозревать Ромэйн, изменились ее сердечные привязанности.
Девушка испытывала неловкость. Когда она согласилась выйти замуж за Джеймса, она всей душой желала, чтобы Брэдли был жив, — таким образом, она могла вернуться к возлюбленному, когда Маккиннон завершит свою работу и необходимость в маскараде отпадет. Ромэйн мечтала о том времени, когда сможет открыть Брэдли правду и вынудит его простить ее.
— Брэдли, Джеймс Маккиннон мой муж.
— И это соответствует действительности?
— Должно соответствовать.
Брэдли ринулся к двери и распахнул ее, но на пороге остановился, вздохнул и обернулся к Ромэйн:
— Прости меня, Ромэйн. Слишком тяжело в одночасье найти тебя и вновь потерять.
— Я понимаю.
Ромэйн приблизилась к Монткрифу и опустила ладошку ему на плечо. Девушка прислушалась к себе и обнаружила, что не испытывает того трепетного восторга, который охватывал ее всякий раз, когда она прикасалась к Джеймсу. Все ясно. Брэдли она
— Мне жаль, Брэдли.
— Ты пожалеешь еще сильнее, если тебе не придется больше никогда испытать это. — Он обнял ее и прижался губами к ее губам.
Ромэйн уперлась ручками в грудь Монткрифа и оттолкнула его. Она увидела огорчение на лице бывшего возлюбленного, но была не в силах объяснить ему, что в его объятиях она чувствует себя удобно, уютно, по-домашнему, а это так банально! Когда же ее обнимает Джеймс — она испытывает восторг страсти.
— Брэдли, — прошептала девушка, — вне зависимости от того, что желает каждый из нас, я замужем за Джеймсом. Не заставляй меня предавать его и нарушать клятву, данную мной ему.
— А как насчет клятв, данных мне? — Брэдли накрыл ее ручку своей, чтобы не видеть блеска золотого кольца. — Ты обещала стать моей женой и любить меня до гроба. Неужели эти клятвы ничего не стоят, моя дорогая?
— Ты знаешь, что я дорожу любовью, которую мы испытали, но этому надо положить конец.
Брэдли снова обнял ее и нежно поцеловал.
И снова Ромэйн испытала только тоску по тому чувству, которое возбуждал в ней Маккиннон. Ромэйн рассердилась на себя и принялась внушать себе, что перед ней стоит тот, кто ей нужен. Ей нужен мужчина, который не рычит в доме, как дедушка… и Джеймс.
Брэдли ослабил объятия и прошептал:
— Дорогая, я тоже дорожу нашей любовью и не хочу обрывать наши отношения. Завтра я должен уехать в Лондон. Поехали со мной.
— Нет. Я больше никуда не побегу. — Ромэйн вышла вместе с Брэдли в вестибюль. — Мы отправимся в Лондон через две недели, чтобы вывезти в свет двоюродную сестру Джеймса.
