Вместо ответа Ромэйн намазала маслом кусочек хлеба и начала есть. Грэндж вышла за дверь, и Ромэйн выплюнула хлеб: от страха ее мутило.
Женщина взглянула в сторону окна: Джеймс, безусловно, скоро вернется. Из гардеробной послышался легкий шум. Оставив поднос, Ромэйн резво вскочила и прошептала:
— Джеймс?
Она опасалась говорить громко, чтобы нечаянно не выдать его.
Открыв дверь в гардеробную, молодая женщина нахмурилась: в комнате тускло горела только одна свеча. Ромэйн потянулась, чтобы засветить другую. Неожиданно над ее головой что-то взорвалось, и мир окутался мглой.
Первое, что услышала Ромэйн, был стон. Мало-помалу она осознала, что источником стонов была она сама. Женщина открыла глаза: на нее опускался незнакомый потолок. Фриз, выточенный в виде виноградной лозы, она видела много раз. Женщина повернула голову и увидела брюнетку, склонившуюся над ней.
— Филомена! Почему я нахожусь у тебя в доме?
— Ромэйн! Ты очнулась? — Филомена рассмеялась и прижала руки к лифу синего платья. — Что за странный вопрос я задала! Конечно, ты очнулась, раз разговариваешь со мной.
— Как я сюда попала? — Ромэйн заставила себя подняться и обнаружила, что лежит на диване в гостиной леди Филомены Баумфри.
Увидев, что по другую сторону низенького столика сидит Эллен, Ромэйн решила, что разум и зрение отказывают ей. Красные припухшие глаза и следы пудры на лице свидетельствовали о том, что Эллен долгое время провела в слезах. За стулом Эллен стоял Норман Баумфри, шрам на щеке делал его улыбку загадочной.
— Очень рады, леди Ромэйн, — великодушно поприветствовал ее Норман. — Как вы себя чувствуете?
Ромэйн осторожно прикоснулась к затылку:
— Это вам я обязана головной болью?
— Я надеялся, что нам не придется прибегать к насилию, но вы ведь отказались уйти с Монткрифом.
— С Брэдли? А где он?
Филомена присела рядом с Ромэйн на диван и разгладила складки платья на коленях.
— Он скоро придет. Но пока его нет, мы можем выпить по чашечке чаю. — Прекрасная женщина позвонила в серебряный колокольчик.
— Нет, благодарю вас. Я должна вернуться домой. — Ромэйн попыталась встать, но ноги отказывались ей служить, и она вновь опустилась на диван.
— Ромэйн! — Эллен обежала вокруг стола и опустилась на колени возле своей наставницы. Она гневно обратилась к Филомене:
— Зачем вы причинили боль и ей тоже?
Ромэйн подняла голову:
— Тоже? Эллен, с тобой все в порядке?
— Головная боль у нее скоро пройдет, — с жестоким смешком сказал Норман Баумфри.
Ярость прибавила Ромэйн сил.
— Мистер Баумфри, и вы, Филомена, полагаю, я заслуживаю объяснений, что происходит.
— Ничего ты не заслуживаешь, — бросила Филомена. С лица ее будто смыло все признаки благорасположения. — Но чтобы повеселиться самим, мы скажем тебе правду: мисс Данбар по чистой случайности попала сюда. Человек, которому мы поручили схватить и привести сюда тебя, перепутал вас и приволок Эллен.
— А записка?
— Записка предназначалась Маккиннону, — ответил Баумфри. — Мы надеялись, он не разберет, что она написана не рукой его жены. Задумано было отлично, но пустоголовый исполнитель все перепутал.
Мурашки побежали по телу Ромэйн. Неужели все снова? А она-то высмеивала мужа, когда он предупреждал о смертельной опасности, которая ей грозит. Но нет… Филомена была ее другом. Ромэйн взглянула на высокую брюнетку и не увидела в ее глазах ничего, кроме ненависти.
Ромэйн взяла Эллен за руку и почувствовала, что та дрожит.
— Мистер Баумфри, я здесь, и вы можете отпустить Эллен.
— Это было бы неразумно. Она свидетельница вашего похищения и расскажет обо всем — а это существенно осложнит мою жизнь.
— Вам следовало предусмотреть все, прежде чем пускаться в опасные проделки. — Ромэйн, держа Эллен за руку, направилась к двери. — Доброго вам вечера и до свидания.
Она не успела дойти до косяка, как дверь распахнулась и на пороге появился Монткриф. Скаля зубы, он помахивал листком бумаги.
— Здесь то, чего вы желали! Я… — все прочие слова утонули в вопле ужаса. Монткриф оцепенел.
Увидев за спиной Брэдли очертания знакомой фигуры. Ромэйн крикнула:
— Джеймс! Эллен, это Джеймс, бежим!
Неожиданно кто-то схватил ее за руку и чуть не сбил с ног, что-то вспыхнуло возле лица. Ромэйн скосила глаза и увидела, что Баумфри держит пистолет в дюйме от ее виска. У женщины подкосились ноги, но Норман, крепко держа ее за руку, не дал ей упасть. Ромэйн увидела, что Джеймс опускает свой пистолет, не угрожая больше Монткрифу.
— Так-то лучше, — процедил Баумфри.
— Брэдли, ты идиот! Ты что, не видел, кто идет следом за тобой?! — прошипела Филомена и сделала Монткрифу знак рукой, чтобы он вошел в комнату. Ее шурин усмехнулся.
— А чего ты от него ждала? Сначала он увез леди Ромэйн в Шотландию и едва не спутал нам все карты. Потом…
— Успокойся. — Голос Филомены снова сделался медовым. Она обратилась к Эллен: — Милочка, вы кажетесь совсем слабенькой. Вы можете сесть. Надеюсь, вы будете молчать.
— Если вы думаете, что я буду молча наблюдать, как Ромэйн… — храбро начала она, но замолчала, когда Баумфри взвел курок, целясь прямо в затылок Ромэйн.
— Эллен, делай, что она скажет, и спасай себя, — прошептала Ромэйн.
— «Делай, что она скажет», — передразнила Филомена и угрожающе добавила: — Сядь и замолчи, или ты и твоя Ромэйн умрете вместе с Маккинноном. Поняла?
Губы у Эллен дрожали, но она лихо задрала подбородок кверху.
— Да, я поняла, леди Филомена, что вы пустоголовое существо, если осмеливаетесь бросать вызов Данбарам.
— Тихо, девочка, или по твоей вине Ромэйн придется проститься с жизнью. — Филомена рассмеялась, видя, что Баумфри толкнул Ромэйн пистолетом. — Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой, — продолжала Филомена.
— Джеймс, — прошептала Эллен.
Он не двинулся с места.
— Делай, что тебе говорят.
— Но они убьют тебя.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Эллен завернулась в кружевную шаль и опустилась на стул.
— Хорошо, — с удовлетворением произнесла Филомена. — А теперь, майор, я предлагаю вам бросить оружие на пол и войти в комнату. Мне бы не хотелось омрачать последние часы моего папочки.
— Майор? — с удивлением спросила Эллен.
— Я же приказала тебе молчать, — повысила голос Филомена. — Одного шотландского мученика на сегодняшний день достаточно, — и, повернувшись к своему шурину, сказала: — Норман, все идет, как я и предсказывала. Годами ты мечтал прибрать к рукам леди Ромэйн Смитфилд. И вот ты ее получил.
Джеймс выругался и рванулся вперед, но замер, услышав щелчок взводимого курка. Ромэйн стояла с
