Аманда заметила на лице Карлы выражение боли, и ей снова стало жаль бедную девушку.
– И почему бы тебе не позвонить маме, пока Крис будет играть. Может быть, это приободрит тебя немного.
Самочувствие несчастной больной тут же заметно улучшилось. Она радостно улыбнулась и повела Криса в комнату.
Звонок зазвенел в третий раз в тот момент, когда она бралась за дверную ручку.
– Сейчас, сейчас, – сказала Аманда.
На пороге стоял Пирс, заполняя собой весь дверной проем. Наглость этого человека была поистине неправдоподобной.
Аманда едва подавила желание захлопнуть дверь прямо ему в лицо.
– Почему вы не хотите меня впустить?
«Потому что ты поселился у меня в голове, словно надоедливая мелодия, и мне это не нравится».
Пирс медленно покачал головой.
– Мэнди, Мэнди, и где же ваши хорошие манеры? – Аманда чуть не скрипела зубами от гнева. – Вы разве не собираетесь пригласить меня внутрь?
Он опирался рукой о косяк, на случай если Аманде снова придет в голову захлопнуть дверь.
– Нет. – Внимательно осмотрев дверь, Аманда поняла, что не сможет захлопнуть ее, не прищемив руку Пирса. – И прекратите называть меня Мэнди.
– Почему?
Аманда устало привалилась к косяку. Неужели придется вызывать полицию, чтобы выставить его отсюда? «Нет, – решила она, – надо сделать это самой».
– Потому что мне это не нравится.
Аманда почти что выплюнула эти слова в лицо Пирсу, но они не слишком его убедили.
– Нет, вам очень нравится это, Аманда, – я вижу по вашим глазам. Вы не умеете врать. По крайней мере, мне.
Похоже, он обнаглел окончательно.
– Не стоит себе льстить, – сказала Аманда.
– Я никогда не льщу себе – в этом просто нет необходимости. Кстати, здесь очень жарко. Я не отказался бы от стакана воды.
Действительно, было жарко. А от взгляда голубых глаз Пирса Аманде становилось еще жарче. И все же она не собиралась впускать его в дом.
– Кажется, злая королева воспользовалась тем же предлогом, чтобы проникнуть в домик Белоснежки.
Но Пирсу вовсе не хотелось проникать в ее домик. Ему хотелось совсем другого – попробовать на вкус губы Аманды, узнать, действительно ли она была такой страстной, какой казалась. И была ли кожа на ее теле такой же нежной и гладкой, как на лице. И кричала ли она, испытывая оргазм.
– Не знаю – я никогда не читал сказок. – Пирсу некому было читать в детстве книги.
Аманда недоверчиво посмотрела на Пирса.
– А как же ваши пятеро племянников и племянниц?
– Я предпочитаю гулять с ними в парке. Они большие непоседы.
Он улыбнулся Аманде одной из своих самых обворожительных улыбок, которой пользовался обычно, чтобы обезоружить людей, не настроенных с ним разговаривать. Улыбка требовалась для того, чтобы внушить им доверие. Но Аманда осталась к ней равнодушна. Что ж, эта женщина бросала ему вызов.
– Дорогая Мэнди, я прислал вам сегодня утром целую бутылку шампанского. Неужели в вашем сердце янки не найдется жалости ровно настолько, чтобы подать мне стакан воды?
На секунду Аманда застыла на месте, а потом с тяжелым вздохом сделала шаг назад. Ей вдруг очень захотелось впустить Пирса в дом. Может быть, это было просто праздное любопытство или же в ней заговорила авантюрная жилка, которая сидит в каждом человеке, заставляя людей время от времени перебегать дорогу перед близко идущим транспортом или прыгать с крыши.
Аманда закрыла за собой дверь.
– Для репортера вы не слишком последовательно придерживаетесь фактов. Я родом из Калифорнии, так что меня вряд ли можно считать янки.
Засунув руки в карманы, Пирс прошелся по прихожей, оглядываясь вокруг. Очень мило. Простенько, но элегантно.
– Я сам из Джорджии, – сказал Пирс, следуя за Амандой в кухню. – Поэтому для меня жители других штатов – янки.
Аманда достала с полки стакан и включила кран с холодной водой. Она не собиралась поддерживать с Пирсом разговор. Пусть пьет и уходит.
– Что ж, если я напою вас водой, надеюсь, вы уйдете?
– Попей и уходи? Южные джентльмены никогда не ведут себя столь негалантно, Мэнди.
– Видимо, вас обучили не всем правилам южных джентльменов. Вот. – Аманда сунула ему в руки стакан с водой.
Пирс сжал стакан поверх ее пальцев.
– Мы что – собираемся пить вместе? Лично я нет. Хотелось бы получить обратно свою руку, – возмутилась она.
– Ах, извините, – шутливо произнес Пирс.
Дистанцию. Надо сохранять дистанцию. Отвернувшись от Пирса, Аманда стала разбирать покупки, стараясь делать это как можно медленнее, чтобы Пирс понял, что она занята и ему пора уходить. Она засовывала коробки в шкаф и пакеты в морозилку, стараясь не думать о том, что Пирс стоит за спиной и молча наблюдает за ней. Но это было все равно, что стараться не замечать огонь, горящий у тебя под ногами.
Пирс привалился к кухонному столу.
– Знаете ли, – сказал он, изучая содержимое своего стакана. – Мне кажется, шампанское гораздо вкуснее воды.
Аманда знала, что он пытается разозлить ее, чтобы потешить свое самолюбие тем, что сумел вывести ее из себя. Она резко захлопнула дверцу холодильника.
– Возможно, но я не пью средь бела дня. – Сложив пакеты, она засунула их в ящик. – Слишком рано. А вам что – больше нечего делать?
Пирс заметил между глаз Аманды вертикальную морщинку.
– Не могу ничего придумать. В студию мне сегодня к десяти тридцати вечера. И никаких неотложных дел, требующих расследования.
Аманда пожалела, что вообще открыла дверь в ответ на его звонки.
– Откуда вы знаете? – Аманда жестом указала Пирсу в сторону входной двери. – Вы здесь, а ваш телефон дома.
– Никогда не слышали о пейджере? – сняв его с пояса, Пирс повертел прибором перед носом Аманды.
Она удивленно посмотрела на маленький черный предмет.
– Никогда бы не подумала, что вы этим пользуетесь.
В самом деле, пейджером обычно пользовались люди ответственные и спокойные, что никак не вязалось со сложившимся в ее сознании образом Пирса Александра.
– Вы еще многого обо мне не знаете. – Он сделал шаг в сторону Аманды, которой тут же стало не по себе. Пирс запустил пальцы в волосы Аманды и стал смотреть как зачарованный на жилку, бьющуюся на ее шее. – Я – многосторонняя личность, Мэнди.
Аманда ненавидела себя за проявленную слабость. Наверное, именно этого он и ожидал.
– Многосторонняя или многоликая? – уточнила она, делая шаг назад.
Что-то сверкнуло в ее глазах, и Пирс поразился их настороженному выражению.
– Кто так напугал вас, Мэнди? – спросил он.
– Вы.
Но Пирс знал, что это не так.
