оставляя незатронутой ни одной частички ее существа.
В голове Дункана внезапно пронеслись слова, которые он хотел бы сказать ей. Они поднимались из таких глубин его души, о существовании которых он никогда и не подозревал. Прежде он никогда не говорил этих слов ни одной женщине. И если сейчас произнесет их вслух, то свяжет себя навсегда. Однако он промолчал. Потому что она просила его ничего не говорить и потому что осторожность никогда не помешает. Промолчал скорее ради себя, чем ради нее.
Дункан обнимал Бет, радуясь тому, что его пальцы гладят ее руку и он чувствует тепло ее тела. Он так ничего ей не сказал.
Всю ночь они занимались любовью и заснули только на рассвете. Проснувшись, Бет почувствовала себя виноватой. Не потому, что это произошло, а потому, что она потеряла много времени. Ей необходимо было ехать. Осторожно поднявшись, она села в постели.
Дункан взял ее за запястье:
— Останься со мной, Бет.
Она посмотрела на него через плечо и поняла, что эти слова относятся не к данному моменту, а к будущему. Но она не знала, что может случиться с нею в далеком будущем, и поэтому ничего не могла ему обещать.
Покачав головой, она выскользнула из постели.
— Я все-таки должна ехать. Еще до того, как мы с тобой сблизились, я сказала тебе, что это ничего не меняет.
«Хотя, нет, все-таки меняет», — подумала она, почувствовав в своем сердце острую боль, которой там не было прежде. Она возникла потому, что им предстояло расстаться.
Сколько раз говорил он эти же самые слова другим женщинам? Сколько раз чувствовал то же самое? Но когда ему ответила Бет, он ощутил, как в нем поднимается гнев.
— Если ты решила ехать, то я поеду с тобой.
— Но ты же сказал, что пошлешь кого-нибудь со мной. Я и не предполагала, что ты сам будешь меня сопровождать. Почему ты решил это сделать?
Что за упрямая женщина: она все время задает ему вопросы!
— Потому, — буркнул он.
Встав с постели, Дункан подошел к Бет. Он всегда был очень красивым мужчиной, а сейчас, после ночи любви, показался ей еще великолепнее.
Бет, держа в руке рубашку, смело встретила его взгляд. И почувствовала, как учащенно забился ее пульс. Положив руки на ее плечи, Дункан привлек девушку к себе. Неужели ей и в самом деле нужен ответ?
— Я питаю слабость к губам с малиновым вкусом и к глазам сапфирового цвета. И не могу с ними расстаться, — ответил он.
Но дело было не только в этом. Он не хотел, чтобы Бет исчезла из его жизни, но слишком дорожил ею, чтобы попытаться сделать ее своей пленницей. Он уже хорошо изучил Бет и знал, что она убежит, даже если он закует ее в цепи в этой комнате.
Он заговорил снова, уже без шуток:
— Разве я переступлю границы приличий, если прямо скажу, что не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось? И что, если тебя убьют, я этого не перенесу?
Бет опустила глаза. Когда она подняла их снова, на лице ее заиграла улыбка.
— Я бы сказала, что ты уже перешел все мыслимые границы, Дункан. Но я тебе говорила, что могу позаботиться о себе сама.
Дункан похолодел, представив себе, что ее может обнимать другой мужчина.
— Как этой ночью, не так ли?
Отвернувшись от него, Бет начала подбирать свою одежду и дерзко ответила:
— Да, как этой ночью. — Она разложила одежду на постели, по которой, казалось, пронесся ураган. Пристально взглянув на него, она добавила: — Если бы я этого не хотела, ничего бы не случилось.
— Ну и бесстыдница же ты, Бет Больё, — погрозил ей пальцем Дункан, потом сложил руки на груди и осуждающе взглянул на нее.
Бет рассмеялась, не отрывая взгляда от его лица.
— А еще я умею стрелять из пистолета и точно попадаю в цель. После выстрела никто ко мне уже не пристанет.
Дункан прикрыл руками сердце, куда, казалось, она целилась, и насмешливо вскрикнул:
— Ах, я уже убит!
Бет самодовольно ухмыльнулась:
— Ну то-то же.
Но тут его лицо опять стало серьезным. Он взял ее за руку.
— И все же я не могу отпустить тебя. — Она попыталась было выдернуть руку, но Дункан крепко сжимал ее. — Если ты, — продолжил он, — захочешь уехать без меня, то этот дом, в котором ты была почетной гостьей, станет для тебя тюрьмой. — Он прижал ее к себе еще крепче. — Бет, я знаю, как удержать тебя здесь. Но не заставляй меня делать это.
Бет помрачнела.
— Ты меня не испугаешь своими ультиматумами, — резко сказала она.
— Можешь считать мои слова серьезным предупреждением, можешь относиться к ним как угодно, но знай, без меня ты отсюда не уедешь!
Несмотря на все свое хвастовство и сопротивление, Бет понимала, что ей будет гораздо спокойнее, если она отправится вместе с Дунканом. И, говоря по правде, ей тоже не хотелось так быстро расставаться с ним. Вздохнув, она кивнула:
— Ну хорошо, поедем вместе.
— Вот и отлично, — обрадовался Дункан и, взглянув в окно, прикинул, сколько сейчас, судя по солнцу, может быть времени. — Мы отправимся через час. Как по-твоему, чем нам занять это время?
Бет улыбнулась. И он не стал дожидаться ответа.
Глава 21
Меньше чем через час после завтрака Бет попросила Сильвию выйти вместе с ней в сад.
Сильвия неохотно согласилась, опасаясь того, что может произойти. От взгляда Бет не укрылось, что, прежде чем выйти из столовой и последовать за ней, дама коснулась руки Сэмиеля.
Воздух был пропитан ароматом множества омытых дождем цветов, которые росли по обе стороны дорожки. Бет медленно шла по ней, пытаясь собраться с мыслями. Всего несколько дней назад ее мозг работал четко: тогда она точно знала, что ей надо делать, и ни в чем не сомневалась. Теперь же соображала с трудом.
Прошло несколько минут. Сильвия молча плелась позади девушки, настороженно ожидая, пока она заговорит. И Бет наконец решительно повернулась к ней.
— Сильвия, сегодня я уезжаю во Францию, — сказала она.
Сильвия кивнула, сцепив пальцы:
— Я так и думала.
Бет взглянула в лицо компаньонки, но та опустила глаза.
— А ты хочешь остаться здесь? — спросила девушка, хотя давно уже поняла, что Сильвия мечтает остаться в замке. Ей только хотелось убедиться в этом.
В груди благородной дамы чувство долга боролось со страстью. Сильвия крепко сжала пальцы и неуверенно произнесла:
— Знаю, я обещала твоей матери, но…
Бет ласково положила свою руку на руку Сильвии, прежде чем та успела ее отдернуть.
