— Но ее можно обмануть?
— Любые чары можно обмануть, — уклончиво ответил Ильхар.
— Ладно, значит, там тоже был тайник, — вернула я друга к теме беседы.
— Именно. В Арунган Окоранг жил когда-то, скрываясь от своих недругов. Ему было там очень хорошо. Однако потом перебравшиеся под его крыло люди подняли руку на своего защитника. Окоранг был очень сильно обижен и поторопился разделаться с ними.
— Неужели убил всех? — спросила я нетерпеливо, когда Ильхар замолчал на этом.
— Нет, что ты. Он же очень принципиален, убийство — первый порок драконов, однако к нему они относятся очень щепетильно, для них принцип 'не убивать' — первый. Тех же, кто убивает, они наказывают весьма искусно, отбивая всякое желание повторять преступление. Окоранг наслал какое-то им созданное проклятие, заставившее рождавшихся в семьях убийц детей обращаться в драконов.
— Навсегда?
— Нет, в разные сроки, чтобы нельзя было понять, твой ли это друг или нет летает в небе. Разумеется, для некоторых убийц этого было мало, некоторые были прямо-таки жестокими ненавистниками драконов и любого, пусть даже проклятого, пусть даже изредка обращавшегося в чудища они торопились убивать. С такими Окоранг расправился иначе.
— Как же?
— Ну, есть разные печати, знаешь такие?
— Что, прости? — выразила я свое недоумение.
— Ну, да, конечно. Печати проходят на пятом курсе, ибо это вершина магического искусства. Печати — это магия, накрепко впитывающаяся в человека и имеющая на него свое влияние до конца его жизни. Конечно, печати бывают разных видов. Какие-то, защитные, помогают защищать людей или какие-то предметы, другие печати накладывают неудачи или роковое невезение, третьи запечатывают пороки. Конечно, есть еще много разных видов, но суть в том, что Окоранг наложил на таких людей печать третьего типа — запечатывающие пороки. Жажда убийства накрепко исчезает под этими печатями. Весьма надежное дело.
— Но, наверное, это не навсегда?
— Факт в том, что есть наследственные печати. Они не ослабевают даже проходя через множество поколений.
— И что же это значит?
— Это значит, что потомки тех убийц не могут убивать. Это совершенно против их природы. Такой шаг Окоранга был очень и очень хорошо продуман.
— Слушай, раз уж мы говорим о печатях… Ты знаешь что-нибудь про печать… — я покопалась я памяти, пытаясь вспомнить слово. — Форросса, кажется… или что-то в этом роде.
— Форросса? — брови Ильхара взлетели вверх. — Самая редкая, единственная печать. Тайна этого заклинания неизведанна и наложить его еще раз на какого-то человека невозможно.
— А в чем заключается ее проявление? — с любопытством спросила я.
— Меня больше интересовала история ее появления, — хитро улыбнулся Ильхар.
— Так расскажи уже, — поторопила я.
— Что это ты так заинтересована?.. Ладно-ладно, рассказываю. Печать Форросса создана для того, чтобы лишить человека выбора.
— Чего? — изумилась я.
— Именно так. Эта печать ищет для своего узника вторую половину, причем на эту печать ничем невозможно повлиять.
— Не понимаю, — покачала я головой.
— влюбляет его по своей воле, — сократил объяснения до минимума Ильхар.
— Ого! — вырвалось у меня. — Но кому были выгодны такие чары? Какой-нибудь сошедшей с ума от любви девушке?..
— Юноше, — поправил Ильхар. — Его любимая предала его и он наложил сам на себя эту печать с тем, чтобы странствовать по свету и найти ту единственную, которая создана именно для него и которая будет с ним навеки… Если сможет завоевать ее расположение, разумеется. Этот человек странствовал больше пятнадцати лет, избродил весь свет, пока не наткнулся наконец на свою любовь. Правда, она была не самым образцовым примером женственности — бунтарка, поднявшая восстание и поведшая свое маленькое войско на насолившего ее деревеньке принца… В общем, встретились они на плахе, он — в первом ряду зрителей, она в роле приговоренной. В общем, печать нашла его идеальную и в пару мгновений он сам это понял. Ему пришлось спасать ее, сопротивляясь солдатам и магам, а потом убегать вместе с ней в леса. А потом еще так вышло, что она наотрез отказалась уходить без своих людей, поколотила несчастного суженного и твердо решила вернуться в место своего заточения. Что делать, ему пришлось идти вместе с ней и спасать всех ее людей. А потом они все вместе бежали от того принца и его людей. Интересное было сражение, надо признаться, я даже начал уважать того парня. Правда, после всех этих дел клан Ифирина, возникший по имени того молодца, всегда считался бунтарями и всех, кто был в нем, считали опасными личностями…
— Так значит, та девушка и тот юноша были вместе, да?
— Романтическая история, да? — подмигнул Ильхар. — Ну разумеется, были вместе. Печать Форросса не оставляет выбора.
— А чьим именем названа печать?
— Того юноши. Его имя — Ифирин Форросс. В дальнейшем он и его судьба основали свой клан, вместе с которым путешествовали по свету, ища место, где можно поселиться. Поселились в горах. Долго же существовал этот клан! Но, как я знаю, сейчас он полностью уничтожен.
— А почему?
— Не знаю, к величайшему моему сожалению. Однако подозреваю, что это дело рук правительства. Уж слишком тут все чисто.
— Ясно… Но знаешь, кажется я отвлеклась от основной темы… Ты сказал, существуют люди-драконы. Неужели это правда?
— Истина, — кивнул Ильхар.
— Но откуда ты знаешь? Ты наверняка был в зеркале в это время.
— Нет, в то время я был на свободе и только-только стал счастливым отцом. А его мать бросила нас и слиняла куда-то в чертовы дали. Окоранг тогда был в самом расцвете сил, и нападки людей его сердили, уж очень благородное сердце! Так что вот так…
Значит, легенды страны Арунган немного перепутаны во времени. Той легенде куда больше лет, чем говорит Карбид.
— Хм… — я искала тему для разговора. — Ты не рассказывал про маму Криспо.
— Потому что она поступила отвратительно, — нахмурился демон. — Я совершенно не знал, как нужно заботиться о детях, а она бросила его на меня!.. Чертова ведьма.
Его брови мрачно сдвинулись, в глазах появился огонь, в чертах проступило что-то демоническое. Ясно, значит, эта тема ему категорически не нравится.
— Ладно, расскажи еще пару легенд, — предложила я, дабы отвести подозрения от основных расспросов.
Ильхар улыбнулся, послал меня куда подальше, сказал, что легенды об Окоранге для меня вполне достаточно и ушел, сказав, что возвращается в воду. Я даже не успела спросить, как продвигаются дела мамы в ресторане и ремонте разваливающегося дома.
Выскользнув с чердака, я внезапно столкнулась с кем-то. У меня чуть сердце от неожиданности из груди не выскочило, но это оказался какой-то незнакомый мне парень, при столкновении со мной испугавшийся ничуть не меньше моего.
— Прости, — буркнул он, бросив на меня быстрый взгляд.
Чертов парниша! Да я думала, что это Барраконда и приготовилась к расправе… Меня кольнуло сожаление. Ну вот, дожили. Жду, пока он появится хотя бы для того, чтобы поорать на меня.
Преодолев мрачные измышления, я пошла в библиотеку корпеть над домашним заданием.
Два дня прошли тревожно для меня. Почему-то я беспокоилась о Карбиде. А ведь он прав — для меня
