– Зачем ты надела это платье?
– Ну, Харви! – топнула ножкой Присцилла. – Это мое самое большое платье!
– Прости, дорогая, но оно так… – Он остановился, видя, что она уже готова разрыдаться. – Ты прекрасно выглядишь, – неожиданно закончил он. – Прекрасно, да. – Харви был в отчаянии.
– Ты правда так думаешь? – всхлипнула Присцилла.
– Думаю? – Он замялся и бросил быстрый взгляд на Эву. Та энергично закивала. И он поспешно добавил: – Да, конечно. Истинная правда. Платье тебе очень идет.
– Харви, – спросила Эва, – ты не видел сегодня Энджелла?
Мужчина повернулся к ней, но прежде, чем ответить, тщательно оправил манжеты.
– Да, видел. Он приходил ко мне утром. Довольно рано. – Он выпрямился и в упор взглянул на нее. – Я как раз брился.
Эва выжидательно приподняла брови.
– Он не говорил, где собирается провести день?
Харви был явно удивлен.
– Ты хочешь сказать, он до сих пор еще не пришел? – с недоумением спросил он.
Эва вздрогнула.
– Нет. О чем вы говорили? – Она медленно поднялась с кресла.
– Мы, э… – Харви задумчиво смотрел в потолок.
– Харви, – настойчиво проговорила Присцилла. Она уже вытерла последние слезы. – Просто расскажи, о чем шел разговор. Она весь день места себе не находит, думая, что с ним могло стрястись. Я надеюсь, он еще не уехал?
– Нет, – торопливо сказал Харви.
Эва с облегчением вздохнула.
– По крайней мере я думаю, что не уехал, – закончил Харви.
– О Боже, – выдохнула Эва и бессильно опустилась на диван.
– Он говорил об отъезде. Но сказал, что собирается покинуть нас завтра. Завтра утром. Думаю, он и приходил затем, чтобы сообщить мне об этом. Я ему, кстати, сказал, что буду вечером беседовать с мистером Морландом. – Харви подошел к буфету и налил себе виски. – Кажется, у него есть какие-то серьезные причины, по которым он не может здесь оставаться. – Он смущенно посмотрел на Эву, словно она могла знать, какие это именно причины.
– Но ты сказал ему, что я тебе передала? – настойчиво спросила Присцилла.
– Что ты ему передала? – спросила Эва у сестры.
Присцилла небрежно взмахнула рукой:
– Ничего нового для тебя. То, о чем вчера говорил отец. Так ты сказал ему, Харви?
Харви опустил голову.
– Ну, в общих чертах, да.
– Господи! – Эва закрыла лицо руками.
– Я пытался сделать все, что мог, – проговорил Харви, садясь рядом с ней на диван. – Не знаю, что с ним случилось.
Эва отняла от лица руки и посмотрела на него:
– Что случилось?! Он не любит меня, вот что случилось! Он…
– Простите, пожалуйста, мисс Морланд, – невозмутимо произнес Беннис, входя в гостиную. – Я просто хотел вам сообщить, что экипаж Хендерсонов прибыл.
Эва быстро взглянула в окно, потом перевела глаза на слугу.
– Проклятие! – выругалась она. – Слишком рано! Беннис, позови родителей. И побыстрее.
Беннис кивнул и торопливо вышел.
– Харви, сходи на кухню, удостоверься, все ли у них готово. Скажи, что обед будет немного раньше. – Она оправила платье. – Присцилла, тебе лучше оставаться здесь, у огня. И положи плед на колени. Мы извинимся и скажем, что у тебя внезапно разыгралась мигрень. Главное, ни в коем случае не вставай! Твое платье выглядит очень красноречиво.
– Дурные люди не только напрашиваются в гости, но еще и приходят раньше, – услышали они, как отец обращается к миссис Морланд, спускаясь по лестнице, – И остаются допоздна.
Присцилла поспешно села в кресло и укрылась шерстяным пледом.
Беннис впустил гостей, и прихожая наполнилась шумом голосов. Эва стояла посреди гостиной, словно неживая.
– Что с тобой? – спросила Присцилла. – Что-то не так?
Эва посмотрела на сестру.
– Наверное, Энджелл не придет, – медленно выговорила она, – он не придет.
Глава 20
Эва много слышала о Роберте Синклере, и всегда это было нечто неприятное. Отец никогда не рассказывал, что между ними конкретно произошло, но она примерно представляла.
До войны Роберт Синклер неоднократно писал на отца клеветнические статьи. Сначала он обвинял его в принадлежности к радикальной политической партии, членом которой мистер Морланд, разумеется, никогда не был. Затем, когда это не сработало, он обвинил отца в нелегальной и подрывной деятельности. Отец чуть не угодил в тюрьму.
Он нанял адвоката и выиграл судебную тяжбу. Синклер принес ему публичные извинения и опубликовал опровержение в консервативной южной газете «Джорджиа плантер».
Следующее их столкновение произошло, когда отец ездил по стране, читая лекции вместе с ныне покойным Льюисом Таппаном. Эва уже не помнила точно, из-за чего между ними возникли трения на этот раз.
В любом случае Роберт Синклер стоял теперь перед ней. Он вовсе не был похож на зловещего великана, каким она часто представляла его себе в детстве. Он был невысокого роста, краснощекое пухлое лицо неприятно контрастировало с изумрудно-зеленым жилетом.
Больше всего он походил на добродушного немецкого бюргера. Высокие худощавые Хендерсоны, идущие позади, напоминали на его фоне череду восклицательных знаков.
Синклер ослепительно улыбался, обнажая пожелтевшие от табака зубы.
– Славно, славно, – пропыхтел он, входя в комнату, – так где же твои дочери? А, Джулиус?
– Эва, Присцилла, – представил их гостям мистер Морланд, – мистер Синклер с женой, из Атланты.
– Здравствуйте. – Эва быстро подошла к ним. – Извините, сестра себя плохо чувствует. У нее мигрень.
Миссис Морланд нахмурилась и направилась к Присцилле.
Эва поздоровалась с Хендерсонами, позволив Каллуму поцеловать воздух над ее рукой. Все это время она периодически поглядывала на входную дверь.
«Энджелл уехал, и ты больше никогда его не увидишь. И поделом тебе», – звучало у нее в голове.
– Славно, славно, – бормотал Синклер, оглядывая Эву и Присциллу, – они уже замужем?
– Мама, со мной все в порядке, – раздраженно громким шепотом сказала Присцилла. – Оставьте меня в покое.
Мистер Морланд бросил на нее сердитый взгляд.
– Нет, еще нет.
Синклер скользнул взглядом по Эве.
– Знаешь, не стоит с этим медлить. Сейчас они довольно милы, но увидишь, что с ними будет через несколько лет. Лучше сбывать их с рук, как только они становятся способны рожать.
Эва вздрогнула и в ужасе посмотрела на него. Добродушный бюргер показал зубы и оказался чудовищем, с отвращением подумала она. Очень неприятно, когда о тебе говорят как о товаре.
Неожиданно она вспомнила причину раздоров между отцом и Синклером. Отец читал лекции об освобождении рабов. Он уже успел прочесть несколько лекций и пользовался определенным успехом. Но в этот момент Синклер обвинил его в нарушении закона о рабах. Он придумал, что мистер Морланд призывает выкрадывать с юга рабов и вывозить на север, где они будут считаться свободными людьми. А это всегда являлось серьезным преступлением.
