— Да, дело в этом. — Она тяжело вздохнула. — И еще во многом другом.
— В чем?
— Во мне самой. Я не могу найти себя. Не в этом теле. Не в том, как я выгляжу. Кто я теперь?
Шон стоял и смотрел на нее. Его сердце ныло от сострадания. Она казалась красивой ему и до сих пор. И тут не имели значения ни длина волос, ни шрамы на ногах. В ней светилась красота ее сердца, а она могла исчезнуть, если Сасс пробудет в таком состоянии еще какое-то время.
— Курт бросил меня, — голос Сасс снова упал до шепота. — Ричард почти не приходит. Все, кто мне был дорог, больше не показываются. Все, кого я любила, ушли от меня. Все. Ушли. Я не та, кем была. Я никогда не буду прежней.
Сасс уронила голову на грудь. Со своего места Шон увидел, как затряслись ее плечи. Он понял, что из ее глаз льются слезы, и это не тоска по утраченной красоте. Шон знал, что это одиночество, грусть, страх перед будущим.
Шон не мог больше видеть ее горя и пошел к океану. Опустившись на колени, Шон скрестил на груди руки, словно это могло облегчить мучения, причиненные ему Сасс. Он обратил лицо к небу, которое не смело быть таким поразительно красивым. Он слышал птиц и шепот ветра. Со всех сторон доносился шелест волн, пробегающих по песку.
И наконец он услышал слабые рыдания Сасс Брандт. Все эти звуки слились в единую мелодию. Он ощутил себя бессильным, но не мог оставить ее здесь умирать под бдительным оком Лизабет.
— Сасс, — крикнул он, но она не пошевелилась. Плечи все еще сотрясались, слезы струились по щекам. Шон двинулся к ней на коленях, протянув к ней руки, выкрикивая ее имя. — Сасс ты не можешь меня оставить. Не сдавайся, девочка моя, Сасс!
Он не мог сказать ничего больше. Из его груди вырвалось рыдание, и Шон Коллиер остановился, бессильно уронил руки и склонил голову. Испытывал ли он когда-нибудь в жизни такую боль? Конечно, с Мойрой ему было больно, но по-другому. Тогда это была боль за ее ошибки. Но здесь? Здесь Божий промысел, и у Шона появилось желание бросить вызов небесным силам за то, что они причинили такое Сасс Брандт. Терзаемый мукой, он снова поднял голову, а его тело застыло от сознания тщетности всех своих усилий. Как мог он поверить, что у него хватит сил, чтобы все исправить? Можно ли это вообще исправить?
Но его губы шевелились. Он произнес слова своей роли насколько мог хорошо и теперь молился о чуде.
— Сасс, разве я не люблю тебя? Разве я не пришел к тебе? Разве теперь я не с тобой? Сасс… — Он больше ничего не мог сказать. Слезы текли по его высоким скулам, застревая в бороде. У нее не было сил даже поднять голову. — Я люблю тебя, Сасс. Ты вернула мне жизнь.
Это был конец. Он стоял на коленях в угасающем свете зари у ног Сасс Брандт, ему ничего не осталось, как смотреть на ее угасание. Из ее глаз падали слезы. И когда Шон подумал, что они так и проведут остаток жизни, утонув в океане горя, он увидел самое потрясающее зрелище. Хотя слезы заволокли его глаза, Шон знал, что Сасс подняла руку, и не с мольбой, а навстречу ему. И в этом жесте ему почудилась воля и желание вернуться в стан живых.
15
— Сасс, работай ногами как следует, притвора несчастная.
— Не смеши меня. Да я тебя поборю одной левой.
Сасс не слышала, как смеется Шон, потому что опустила голову в воду и изо всех сил заработала ногами. Как чудесно снова двигаться, снова ощущать свое тело. Закрыв глаза, она чувствовала, как ее щекочет вода, как рвутся наверх пузырьки воздуха, когда она смеется. Ударив изо всех сил ногой по воде в последний раз, она вынырнула и смеялась, смеялась, жадно хватая воздух.
Шон в один миг оказался возле нее, схватил ее сильными руками за талию, поднял вверх, перевернул и стал держать на поверхности.
— Превосходно, моя дорогая. Ты делаешь большие успехи.
Сасс лежала на спине, слушая проходивший сквозь фильтр воды голос Шона. Закрыв глаза, она ощущала, как жаркое летнее солнце ласкает ее лицо. Широко раскинув руки, она медленно водила головой, с радостью чувствуя отросшие до плеч волосы. На миг забывшись, Сасс бросила взгляд на свои ноги, все еще безобразные, покрытые шрамами, и ее улыбка увяла. Но она тут же отбросила в сторону грустные мысли; шрамы дело поправимое, можно найти хорошего косметолога. Шон медленно двигался к мелкому краю бассейна, покачивал ее на руках, таких сильных и надежных, что ее тело полностью доверилось ему. Он снова приник к ее губам. Еще и еще. Поцелуи, не имевшие отношения к сексу, но наполненные желанием. Шон оказался мудрым в своих ласках. Он держал Сасс на руках, целовал, нес ее с осторожностью и нежностью человека, нашедшего в лесу прекрасную фею.
Нацеловавшись, он поднял ее из воды, и руки Сасс обхватили его за шею. Ей никогда не надоест прикасаться к нему, хотя она никогда не откроет ему эту тайну. Сейчас, все это время, они так заняты, они оба, что им некогда думать о том, что могло бы быть. Слишком заняты, слава Богу.
— Ну, как ты себя чувствуешь после этого маленького урока плавания? — поинтересовался Шон, стоя в чистейшей воде бассейна, который сам вычистил, счастливый оттого, что держит ее на руках, в то время как ее ноги медленно двигаются, взбивая воду, чтобы укрепить все мускулы.
— Я без сил. Ты слишком строгий тренер, и я тебя скоро уволю, — пошутила она.
— Не тяжело ли тебе будет сделать это?
Сасс потрясла головой. Ее лицо сияло красотой, а мокрые, гладко зачесанные назад волосы еще сильней подчеркивали тонкость его черт. Какая удивительная, природная красота, подумал он.
— Вовсе нетрудно. Достаточно мне пошевелить пальцем, и ты вылетишь отсюда. Я найду кого- нибудь, кто тебя вышвырнет, как только ко мне вернутся мои люди.
— Нет, это невозможно, — сказал Шон и сделал пируэт, устроив вокруг них водоворот. — Ты мне не платишь, значит, не распоряжаешься мною. Вот и не сможешь от меня отделаться, даже если и захочешь.
Тут Сасс открыла глаза, и слабая улыбка заиграла на ее губах, когда она посмотрела ему в лицо. Можно подумать, что он высечен из камня, а на самом деле такой нежный, добрый и так хорошо улыбается.
— Ты мне обещаешь, Шон?
— Что?
— Обещаешь, что я не смогу от тебя отделаться?
— Клянусь, что я буду для тебя точно как тот неразменный пятак. Выбросишь меня, а я снова тут как тут. — Он поцеловал ее, и она крепче обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Но ей все казалось мало.
— Сасс! — раздался резкий окрик.
Ее глаза раскрылись, но она все еще прижималась к нему. Лизабет. Как всегда некстати. Сасс повернула голову.
— Да? В чем дело?
— Ленч. — Лизабет стрельнула глазами в Шона, потом снова взглянула на Сасс. — Я принесла вам обоим ленч, — неохотно добавила она.
Шон и Сасс заговорщицки переглянулись. Бедная Лизабет. Как ненавидит она жизнь, которую Шон возвращает в Сасс. Или, пожалуй, ненавидит она Шона. Но Сасс все ей прощает, понимая, как отчаянно эта женщина нуждается в том, чтобы в ней нуждались. Может, Сасс смотрела бы на нее по-другому, если бы Шон рассказал ей, как Лизабет не допускала его к ней. Но он помалкивал об этом и надеялся, что не пожалеет и впредь о своем решении.
Окунув Сасс в последний раз, он поднял ее повыше и понес к бортику бассейна. Там он осторожно поставил ее на теплый бетон. Лизабет принесла полотенце и накинула ей на плечи. Шон подтянулся на
