Митчелла. Абсолютно невинные снимки, но они станут напоминать нам о том, какая он свинья. Для начала — мы сфотографируем, как он фотографирует. А еще я очень хочу снимок Митчелла без рубашки, если только меня не вырвет в процессе. К слову о Лене — благодаря этим снимкам мы будем помнить, как именно мужья НЕ ДОЛЖНЫ с нами обращаться.
Потом мы составим альбом и выложим в Интернет.
Разве я не самая большая стерва на свете?
День десятый
От Апсета до Ферн-Глена
Глава 35
День десятый. Со сто пятидесятой по сто пятьдесят седьмую милю
На следующий день Питер и Эми принялись за работу — они фотографировали всех, а особенно Митчелла. Как поясняла Эми — все это были снимки абсолютно невинного содержания. Вот Митчелл размешивает кофе в кружке, он же — с руками в карманах шортов. Питер сделал удачный снимок исписанного путеводителя Митчелла. Эми застала его в тот момент, когда он поскользнулся, забираясь на плот, а потом сфотографировала Митчелла, гордо сидящего впереди и готового к отплытию, взирающего на тех, кто еще рассаживался.
Зимой она посмотрит на этот снимок и как бы вновь услышит до боли знакомый голос, выражающий удивление по поводу того, что все так долго возятся.
Джей-Ти, со своей стороны, возблагодарил Бога за то, что в процессе погрузки никто не свалился с крутого склона Апсет. Строго говоря, осталось два трудных дня — сегодня Гавасу-Крик, а завтра — Лава, и, если удастся пройти то и другое без проблем, он, возможно, не будет считать эту поездку сплошной проблемой.
В дальнейшем Джил всегда будет вспоминать Гавасу как то место, где Сэм спрыгнул с утеса и спас их семью.
Все, что она слышала о Гавасу-Крик, оказалось правдой: ярко-синяя вода, тропические цветы на сверкающих скалах, — как и обещал Митчелл, это был рай. Пробираясь через заросли дикого винограда и бредя по отмели в тени гигантских тополей, Джил чувствовала себя так, будто оказалась в реликтовом ботаническом саду какой-то затерянной цивилизации.
— Тебя подождать? — участливо спросил Марк, когда Джил начала отставать, и она, столь же вежливо, разрешила ему идти вперед. Меньше всего ей хотелось, чтобы Марк маячил рядом и составлял компанию исключительно ради того, чтобы не выглядеть совсем уж свиньей.
Нужно признать, она по-прежнему злилась на мужа. После ссоры они почти не разговаривали, и неизменно мрачное настроение Джил было вызвано не только характером спора, но и тем, что остальные являлись свидетелями произошедшего. Все случилось прямо здесь, на реке!
Во всяком случае, днем она шла одна, примерно в четверти мили позади группы. Джил нагнала остальных на Бобровом водопаде, где ручей распадался на множество широких потоков, низвергавшихся в глубокие зеленые заводи. Берега были густо заплетены виноградными лозами, пахло гвоздикой и апельсинами.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Джей-Ти. — Вы достаточно пьете?
Джил нравилось, что гид постоянно о них заботится. Она чувствовала себя в безопасности.
— Вы прирожденный родитель, — заметила она.
— Ну… — ответил Джей-Ти с легкой улыбкой. — Не без того.
Джил хотела искупаться, но ей внезапно стало зябко. Марк и мальчики ныряли, плавали и брызгались в глубоком зеленом пруду. Джил наблюдала за ними без зависти — они делали именно то, что должны делать отец с сыновьями в подобной ситуации. Им полезно подурачиться. Джил задумалась о бесконечных семейных стычках, о дурацких повседневных мелочах — какую пиццу заказать, какой фильм посмотреть, кто поедет на переднем сиденье, где деньги, почему ты не сказал, что завтра у тебя командировка. Все это теперь показалось нелепым и бессмысленным.
А что касается ссоры из-за Сэма и места на плоту — ничего удивительного, что отец попытался внушить мальчику понятие об учтивости и великодушии.
Но все-таки Джил сердилась. «Какой странный, переменчивый день», — подумала она.
Когда настала пора возвращаться, Джей-Ти повел путешественников другой дорогой, вдоль ручья. Нужно было брести почти по пояс в воде и хвататься за огромные, нависающие над головой валуны, чтобы удержать равновесие. В конце концов они вскарабкались на небольшой карниз, чтобы обсушиться и поздравить друг друга с удачным переходом.
При этом Питеру удалось сфотографировать Митчелла, когда тот, морщась от усилий, подтягивался на карниз.
Джил устроилась в полоске света, чтобы согреться. Марк подошел поближе.
— Почему ты не купалась? — спросил он.
— Я замерзла.
— Вода была теплая.
— Недостаточно теплая для меня, — отозвалась она.
Марк принялся растирать жене руки, и Джил покорилась. По правде говоря, ей не терпелось вернуться на плот. Вся эта роскошная зелень ее подавляла. Джил хотелось скал, реки, неба и глотка вина.
— А куда направился Джей-Ти? — спросил Марк.
Дикси хихикнула.
— На свою вышку.
Джил подняла голову и увидела, как гид преодолевает крутой подъем.
— Какую вышку? — спросила она, потому что не видела ни одного подходящего места для прыжка.
Дикси показала рукой.
Джил подняла голову и, прищурившись от солнца, увидела силуэт Джея-Ти на крошечном уступе скалы, возвышающейся над ними. Джил плохо определяла расстояние на глаз, но догадалась, что высота не меньше ста футов.
— Он прыгает оттуда?!
— Каждый раз, в жару или дождь, — пояснила Дикси. — Джей-Ти называет это «непрерывным образованием».
Мэтью, порядком замерзший после купания, подошел к матери и уселся рядом с ней. Джил обняла сына. Она уже давно не обнимала его и теперь заметила, какие у него шишковатые суставы. Может быть, это нормально для подростка?
Она поцеловала мальчика в макушку.
— А где Сэм?
Прежде чем Мэтью успел ответить, Питер негромко присвистнул.
— Ого, вон он.
Джил и Марк увидели своего сына на кромке уступа, рядом с Джеем-Ти.
У Джил подогнулись ноги, во рту возник вкус металла. Она взглянула на водоем внизу. Может быть, сто футов — это преувеличение, но внизу ведь просто лужица какая-то. В таких случаях отсутствует право на ошибку.
