– Послушал я, как ты с ним говорил… ну, который, это… приходил к тебе… Чего вы не поделили? Было бы из-за чего спорить?
– Есть из-за чего спорить, – сурово проговорил Астахов.
– Чего есть? Понапридумывали, и спорите. А кому от этого польза?
Дмитрий неодобрительно покосился на него.
– Науке польза… Это важно для развития науки.
– Мне чтоб жить по-человечески, вот что важно.
Убеждать его в том, что польза для науки обернется пользой людям, Дмитрию не хотелось. Он полез в пакет, оставленный любимой женщиной, достал бутерброды с ветчиной.
– Пора подкрепиться. – Он протянул бутерброд соседу. Тот не стал отказываться.
Маленький перекус после здешнего обеда был как нельзя кстати. Какое удовольствие рождало употребление ветчины, самой обычной, хотя и невероятно свежей. Так, с набитым ртом и обкусанным бутербродом в руке Дмитрий встретил появление Петровского. Тот, окинув несмелым взглядом убогую палату и её обитателей, увидел, наконец, Дмитрия, двинулся в его направлении.
– Здравствуй, – будто в нерешительности проговорил Василий. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. В рамках нынешнего состояния. Хочешь бутерброд?
– Не хочу.
– Напрасно отказываешься. Тебе удалось спросить? – сходу перешёл к волнующей его теме Дмитрий.
– Насчёт этих? Хокинга, Виленкина и… третьего?
– Да. Третий – Фред Хойл. Как ты не можешь запомнить?
– Нет. Пока спросить не удалось. – Петровский аккуратно опустился на стул, сохраняя строгую вертикальность туловища. – А кто этот Виленкин? Я такого не знаю.
– Вася, я тебе про него рассказывал. Ты всё забыл. Что с тобой?.. Это космолог из Tufts University. Не менее удивительная личность, чем Хойл и Хокинг. Самое обидное, что Виленкин уехал отсюда. Ну, в прежние времена. Потому что был не нужен. – Невероятно грустная улыбка прилепилась к лицу Астахова. – Он из Харькова, закончил там государственный университет. С отличием. Но в СССР ему не удалось проработать по специальности ни одного дня. Идиоты. Не поняли, какой это ученый. Отовсюду гнали. Потому он и работал сторожем, сначала в винном ларьке, а потом в зоопарке. Представляешь? – Он махнул в сердцах рукой и тут же поморщился от боли. – Да рассказывал я тебе. Он уехал в США, и уже через год получил учёную степень доктора наук. А потом опубликовал гениальную статью «Творение Вселенной из ничего», которая потрясла научный мир. Теперь он – признанный авторитет. Ведущий…
– Опять от вас покоя нет! – прозвучал недовольный голос оттуда, с другого края палаты. – Сколько можно?!
– Простите, увлеклись, – выпустил вежливые слова Дмитрий. – Ну что мне делать? Голос у меня зычный, как забудусь, чересчур шумно получается. – И, вновь повернувшись к Петровскому, негромко продолжил. – Теперь он – ведущий космолог Соединенных Штатов.
– Да, были отдельные ошибки, – осторожно согласился Петровский. – Неправильно отнеслись к этому Виленкину. Надо признать со всей ответственностью, что порой допускались ошибки…
Дмитрий смотрел на него с удивлением:
– Ты, прямо, как-то официально заговорил.
– Привычка, – выдохнул Петровский и вдруг смутился, отвёл глаза.
Резкая перемена, разумеется, не осталась незамеченной Дмитрием, но его мысли были увлечены другим:
– Должен тебя обрадовать. Теория струн получила дополнительное подтверждение. Профессор Матур постарался.
– Каких струн? – Петровский выглядел совсем озадаченным.
– И это забыл? Такое впечатление, что тебя, а не меня ударили по голове… Я о представление элементарных частиц как струн. Разумеется, струны, из которых состоят, к примеру, электроны, вовсе не те, что звучат в гитаре, – это Дмитрий шутил. – Хотя тоже обладают неким качеством, сходным с упругостью обычных струн. Главное, они могут переплетаться, свиваться кольцами, образовывать спирали и вообще вести себя самым загадочным образом. А мы в нашем масштабе воспринимаем эту игру струн как частицы, составляющие мир. – Чувствуя, что Петровский не слишком реагирует на его слова, он добавил. – Чем больше вероятность существования струн, тем выше вероятность существования параллельных вселенных. Кстати, Виленкин тоже получил в своих расчётах бесконечное множество параллельных миров. Он полагает, что они населены нашими двойниками. И когда его спросил об этих двойниках один журналист, он ответил: «Уверен, что в параллельной вселенной я все ещё охраняю зоопарк.»
Осмыслив услышанное, Петровский весомо изрёк:
– То есть, там он остался в СССР.
– Выходит, так.
Гость довольно кивнул.
– Это хорошо. Это… правильно… – Тут его взгляд немного потеплел. – Может, мне про параллельные миры что-нибудь сочинить?
– Сочини, – добродушно позволил Астахов. – Ты у нас писатель. Придумай, как там живут наши двойники.
– Это идея… – мечтательно протянул Петровский.
16
«Редактор, а затем заведующий отделом экономики журнала «Коммунист» и газеты «Правда», – скользил быстрым взглядом по записке Василий. – С тысяча девятьсот девяностого года – директор им же организованного Института экономической политики Академии народного хозяйства и Академии наук СССР. Осенью девяносто первого работал в группе по подготовке октябрьского выступления Президента СССР М.С.Горбачева по экономической политике на четвертом съезде народных депутатов СССР. После объявления перехода к новой экономической политике введен в состав Правительства. С тысяча девятьсот девяносто третьего – председатель Правительства СССР… – Петровский поднял голову, устремил взгляд в окно, туда, где поднимались деревья, уже покрытые зелёными листьями. – Вот она, развилка. Девяносто первый год. А до того – всё сходится. Советская власть. Отец Тимур Гайдар. Дед известный писатель Аркадий Гайдар, который был на самом деле Голиковым и расстрелял уйму людей, когда в юношеском возрасте командовал полком и яростно уничтожал противников коммунистов. Всё сходится… Чем, всё-таки, отличается эта вселенная от той, прежней? Только тем, что здесь остался СССР? Сохранилась коммунистическая власть? Впрочем, сохранилась не в прежнем виде. Вынуждена была измениться, признать частную инициативу, частную собственность. В общем, тут Советский Союз пошёл китайским путем, а Китай – российским. Вот и вся разница. А что в других вселенных? Всё, что угодно. Может быть, где-то не было октябрьского переворота, который потом назвали Великой социалистической революцией. И Россия там далеко обогнала США. А где-то южане победили северян. В итоге история США пошла совсем по-другому. И Соединённые Штаты не стали великой страной. А где-то Наполеон выиграл битву при Ватерлоо. И Гитлер захватил Сталинград. И Моисей не водил евреев по пустыне шестьдесят лет. И Брут не убивал Цезаря. И Тутанхамон дожил до глубокой старости. Разные возможны варианты. Но если главное – человек, если на пространственные вселенные накладываются вселенные людей, то разные варианты истории – способ обеспечить реализацию разных судеб для двойников.»
Петровский вновь глянул на записку. Голая информация. Нет деталей. Нужна встреча с самим. И не одна. Характер необходимо ухватить. Потом, надо ход найти, который сюжет будет держать. «А что, если дать его на сопоставлении с дедом? – размышлял Василий. – Тот утверждал советскую власть, а внук её модернизировал. Дед успешно командовал полком, подавлял малейшее сопротивление властям, лично расстреливал женщин, детей, а внук…»
Дверь осторожно открылась. На пороге возникла секретарша. Лицо у неё было конфузливое, виноватое.
– В чём дело? – без всякой строгости в голосе поинтересовался Василий. – Я просил меня не тревожить.
– К вам из милиции.
