Элиза впала в отчаяние. Дело было не только в потере супруга. Ее приводила в ужас мысль о возвращении к прежней доле. Такого она бы не пережила. Поэтому, когда трижды разведенный старший партнер фирмы начал ее галантно утешать и наставлять, Элиза не стала воротить нос. Через семь месяцев они поженились. Элиза откровенно продалась, тело в обмен на финансовое благополучие. Сделка древняя и очень распространенная.
Развод, последовавший спустя восемь месяцев, получился грязным. Бывший муж грозил открыть ее прошлое, рассказать об отце-совратителе, матери-проститутке… Элиза пошла на попятную и осталась ни с чем.
Вера прервала рассказ, кончиками пальцев задумчиво двигая по столу кофейную чашку, но вскоре заговорила снова:
— Однако к тому времени Элизу хорошо знали в юридических кругах, в тех самых, что всего несколько лет назад были ей в диковинку. Ей сочувствовали, к тому же она научилась вести себя в обществе. И тут ей подвернулся Джеффри Сафра Керрин. Они встречались примерно год и женаты около четырех лет.
— Вы наблюдаете Элизу почти два года?
— Совершенно верно.
— А до вас она ходила к аналитикам?
— Нет. Но знала, что происходит на сеансах. Замужество за Джеффри Керрином перенесло ее в иную солнечную систему. Женщины ее нового круга хорошо знакомы с психоанализом. Когда Элиза решила обратиться за помощью, в советчицах не было недостатка.
— Значит, ее кто-то порекомендовал?
— Да.
— Какие стимулы двигали ею при вступлении в третий брак с Джеффри Керрином? Те же, что и во втором браке?
— Не совсем. У нее нашлось более сложное логическое обоснование третьему замужеству. Элиза позволила себе увлечься. Раз нет любви, то можно хотя бы сознательно повестись на романтику, поиграть в любовь. Желание зацепиться за хорошую жизнь на этот раз было запрятано глубже, но никуда не делось. Элиза четко разбиралась в своих чувствах.
За стойкой зашипела и забормотала кофеварка, в соседней комнате кто-то рассмеялся лающим смехом.
— С тех пор как Элиза вступила в любовную связь на стороне, — спросил Фейн, — заводила ли она разговор о каких-нибудь других проблемах и заботах?
Вера чуть склонила голову набок и нахмурила брови.
— Я бы не сказала, что ее проблемы и заботы сильно изменились, но, возможно, теперь она относится к ним несколько иначе. Тайная связь… освободила ее от одиночества в браке.
— Одиночества?
— Трофеи хранятся на полках в стеклянных витринах, покрываются пылью. Их редко извлекают наружу.
— Значит, вы заметили перемену после начала романа?
— Именно так.
— Как бы вы ее описали?
— Как обрастание печалью.
Выражение несколько озадачило Фейна.
— Вы же только что сказали, что роман чуть ли не вдохнул в Элизу новую жизнь. Что любовник очаровал ее. Заворожил.
— Зачарованность и завороженность — не обязательно положительные понятия. Я, помнится, также упоминала, что ей нередко бывало не по себе от романа с незнакомцем.
— Хорошо. Вернемся немного назад. Элиза рассказывала, как она повстречалась с любовником?
— По воле судьбы. Случайная, негаданная встреча, слово за слово…
— Они когда-либо обсуждали мужа Элизы?
— Если и обсуждали, Элиза мне ничего не говорила.
— Совсем ничего?
— Упомянула только раз, в самом начале. Узнав, кто ее муж, любовник буквально помешался на сохранении встреч в тайне. Боялся, что Джеффри приставит к ней частного детектива.
— Выходит, сама Элиза по этому поводу не беспокоилась?
— Ни капли.
— Могли быть у Джеффри причины следить за женой еще раньше, до начала романа?
— Вряд ли. Она не сразу решилась на внебрачную связь. Прежде у нее такого не было.
Мартен совсем позабыл о кофе, сливки свернулись на поверхности жидкости вязкой спиралью. Изучение личной жизни Элизы оказалось более тонким процессом, чем он ожидал.
— Вы сказали, что роман избавил ее от одиночества. Может быть, не только в этом дело?
Вера опять дотронулась до блюдца, провела по краю пальцем, но тут же взяла свои эмоции под контроль.
— По-моему, — произнесла она, подняв глаза на Фейна, — роль супруги Джеффри Сафры Керрина оказалась Элизе не по плечу. Знать свое место, быть используемой как вещь — это да. Секс без любви — тоже да. Показывать себя, когда мужу угодно продемонстрировать, какой лакомый кусочек мяса он отхватил, — да. Элиза заранее с этим примирилась, и я уже объяснила почему.
Вера тщательно взвесила то, что собиралась сказать.
— Большинство женщин в ее положении приспосабливаются, находят защиту в ожесточении и цинизме и вполне ими довольствуются. Однако в душе Элизы есть что-то такое, что мешает ей нарастить толстую шкуру. Это свойство позволяет ей без содрогания как бы со стороны смотреть на свою жизнь и решения. Она невозмутимо исследует свое падение, трезво оценивает собственную безысходность. Ее не пугает «винегрет человеческих страстей» в собственной душе. Немногие выдержат подобное внутреннее противоборство. Схватки с самим собой жестоки и требуют беспримерного мужества.
Глава 10
Лора Ча сидела на краешке дивана, закинув ногу на ногу и покачивая ступней в шикарной туфле «Феррагамо». Задник туфли свободно свисал и покачивался в такт.
— Об этой маленькой фантазии не знает ни один человек. Клянусь, ни один! — воскликнула Лора. — Ну ладно, ты знаешь, потому что я тебе рассказывала. Но черт возьми! Ни с того ни с сего мы ее уже разыгрываем. Вплоть до каждой мелочи. Похоже на какую-то… дикую, безумную, запредельную галлюцинацию!
Лора была одновременно взбешена и напугана. Страх и гнев несколько дней скручивались узлами внутри, и она все еще была на взводе. Вера не торопилась отвечать, желая услышать побольше — все, что Лора Ча могла вспомнить.
Мысли Лоры за что-то зацепились, она вдруг перестала качать ногой. Ее взгляд застыл на какой-то детали за окном, ничего, однако, не различая. Лора насторожилась, как лань, почуявшая опасность.
Нога вновь пришла в движение, а с ней — эмоции.
— А потом он — раз! — и отключился. То есть отключился напрочь, как будто отдал последние силы. — Лора покачала головой, вперив черные глаза в лицо Веры. — Черт побери! Меня это так бесит!
Лора Ча была женщиной потрясающей красоты, из более-менее благополучной семьи американских китайцев в пятом поколении. С дипломом магистра международных отношений Стэнфордского университета, фигурой фотомодели, богатым мужем и… мозгами набекрень. Проведи она у психотерапевта всю оставшуюся жизнь, все равно оказалось бы мало.
Лора схватила с низкого стеклянного столика бокал воды и, сделав быстрый глоток, поставила его
