– Он хорошо знал Алекс, но под другим именем. Если верить ему, ее зовут Вирджиния Темпл. Она жила в Чартер Хиллзе за три месяца до того, как неожиданно появилась Джин. Очевидно, они довольно быстро подружились. На протяжении двух месяцев твоя сестра больше ни с кем не разговаривала.
– Вирджиния, – повторил я. Имя явно придуманное. Алекс Шифтен была слишком твердой для Вирджинии, слишком острой, подобно лезвию ножа.
– Что хуже всего, ее перевели из Доротеи Дикс, – добавил Хэнк.
– Из клиники в Роли?
– Это государственная больница в Роли. Там держат невменяемых преступников.
– Не каждый там – преступник, – возразил я. – Только некоторые.
– Правильно. Только некоторые. Но некоторые из них в конце концов выходят, и обычно их переводят в места вроде Чартер Хиллза. Постепенное продвижение к нормальному проживанию, как если бы находиться на полпути к дому.
– И ты думаешь, что это происходило и с Алекс?
Хэнк пожал плечами.
– Хорошенькое дерьмо, – бросил я.
– Точно. – Хэнк стал заводить автомобиль. – Это то, что я подумал.
Он перевел ручку передач в рабочее положение.
– Мне не разрешается выезжать за пределы округа, – напомнил я. – Это стандартная часть условий о залоге.
Хэнк поставил автомобиль обратно на стоянку и повернулся ко мне.
– Как скажешь, Ворк. Я могу отвезти тебя домой, если хочешь, и проверить все сам. Никаких проблем.
Мне не хотелось, чтобы судья пожалела о своей доброте. но это было слишком важно для меня, и я не мог играть по правилам, ж тому же, как я недавно понял, они не обязательно были хорошими. Я всю свою жизнь поступал по учебнику, и эта жизнь сейчас не выглядела очень симпатичной.
– К черту. Поехали.
– Вот это по-нашему.
– Но нам нужно сделать пару остановок по пути.
– Это твоя жизнь, – сказал Хэнк, набирая с места скорость. – Я просто водитель.
Глава 27
Это была короткая поездка в офис Кларенса Хэмбли. Как и большинство адвокатов в городе, он работал рядом со зданием суда. Хэнк въехал на тесную стоянку для автомобилей – унылое место с кирпичными акцентами, чтобы потрескавшийся бетон не выглядел таким серым.
– Так что мы собираемся делать? – поинтересовался Хэнк.
– Я должен задать несколько вопросов. Это не надолго.
Приемная была набита подсудимыми, которых Хэмбли сбросит кому-нибудь из младших партнеров долларов за двадцать пять в час или за твердую сумму гонорара в зависимости от обвинения и вероятности оправдания. Там был черный ход и имелась лестница для особенно важных клиентов. Им разрешалось проходить прямо наверх к личному помощнику Хэмбли. Я знал, что никогда не пройду без доклада, поэтому даже не беспокоился. Одна из помощниц Хэмбли, пожилая женщина, спросила, чем может помочь, потом отстранилась, как только узнала меня.
– Я хотел бы увидеть Кларенса, – сказал я.
– Это невозможно, – ответила она.
– Я хотел бы видеть его сейчас. И у меня огромное желание повысить голос. Так что, пожалуйста, просто дайте ему знать, что я здесь.
Она посмотрела на меня сверху вниз, раздумывая. Через несколько секунд она подняла телефонную трубку и сообщила помощнику Хэмбли, что я пришел повидаться с шефом. На это ушла целая минута.
– Можете подниматься, – обронила она.
Хэмбли встретил меня в двери своего офиса и отступил в сторону, впуская внутрь. Офис был длинным и изящным, из окон открывался вид на здание суда с другой стороны Мэйн-стрит. Он не предложил мне сесть, просто изучал меня.
– Большинство людей договаривается о встрече, – заметил он.
– Это не продлится долго, – ответил я, закрывая дверь. Я подошел к нему ближе и широко расставил ноги. – Я хотел бы знать, каким образом копия завещания отца попала в мой дом.
– Я не представлял себе, что у кого-то она была.
– У кого была копия?
– Это крайне неуместный разговор, – заявил Хэмбли.
– Я задал простой вопрос.
– Очень хорошо. Я дал два оригинала вашему отцу и один хранил здесь. Если он сделал копии, то это его дело. Я понятия не имею, как копия оказалась в вашем доме.
– Вы видели тот экземпляр, который полиция хранит у себя под замком?
– Я видел, но не могу говорить наверняка, что это тот, который найден в вашем доме. Меня попросили идентифицировать его, и я это сделал.
– Тем не менее, это точная копия, – настаивал я. – Вы заверили ее.
– Да, – уступил он.
– Почему вы не сообщили мне, что Эзра собирался вычеркнуть меня из завещания?
– Кто вам сказал это?
– Миллз.
Хэмбли сдержанно улыбнулся, блеснув глазами.
– Если Миллз сказала вам это, то она сделала так по собственной инициативе. Да, ваш отец предусматривал некоторые незначительные изменения, но он никогда не намеревался удалить вас из завещания. Он был достаточно тверд в этом. Я подозреваю, что Миллз пыталась толкнуть вас на опрометчивый шаг.
– Какие изменения?
– Ничего существенного. Ничего такого, что затрагивало бы вас как наследника его состояния.
– Принимается ли во внимание ваша копия оригинала? – уточнил я.
– Зарегистрирована судом по делам о наследстве. Я уверен, что они показали бы ее вам, если бы вы спросили.
– Все же вы сделали копии.
– Конечно, я сделал копии. Это контора адвокатов.
– Кому еще вы давали копии? Миллз? Дугласу? Кому еще?
– Не повышайте на меня голос, молодой человек. Я не допущу этого.
– Тогда прикиньте, Кларенс. Если меня обвинят в убийстве Эзры, смогу ли я быть наследником согласно законам Северной Каролины?
– Вы знаете, что государство не позволит убийце получать прибыль от его преступления.
– Тогда кто сохраняет контроль над активами Эзры?
– На что вы намекаете? – воскликнул Хэмбли.
– Кто? – настаивал я.
– Все активы вашего отца переходят к фонду.
– И кто управляет этим фондом?
– Я не признаю вашей инсинуации.
– Вы получили бы контроль над сорока миллионами долларов. Не так ли?
Хэмбли уставился на меня, его лицо напряглось от едва сдерживаемой ярости.
– Я нахожу вас и ваши мелкие махинации невыносимыми, Ворк. Выйдите из моего офиса.
– Вы были в моем доме. Впервые, с тех пор как я купил его, вы прибыли в мой дом. Почему?
– Потому что Барбара пригласила меня. И потому что это было знаком уважения. Я не должен вам объяснять Теперь выйдите, – велел он и взял меня за руку. Выйдя из офиса, на глазах у молодой помощницы, которая вдруг вскочила на ноги, я выдернул свою руку.
– Кто-то подкинул этот документ в мой дом, Кларенс. Он должен был откуда-то появиться.
