то Манфред достаточно разумен, чтобы встречаться с ней на свой страх и риск. Во всяком случае, он рискует жизнью меньше, чем в последние недели. Давай, старина, ступай, — добавил врач, подталкивая Манфреда к двери, — и возвращайся к нам целым и невредимым.
Четыре офицера смотрели, как уходит их товарищ, с некоторой завистью. Хайнц вместе с тем полагал, что Манфред шел навстречу многим неприятностям.
Женя и в самом деле прибыла из Миликонца в Ревны по приказу. Мясенко и Яковлев располагали теперь слишком многими доказательствами эффективности коммандос, чтобы не попытаться их выследить и уничтожить. Эти люди казались им гораздо более опасными, чем любое полицейское подразделение. Новый тип войны — вот что их породило. Гайкин быстро сообразил, что это были те самые люди, которых они вынудили уйти из Миликонца. Название деревни напомнило ему о Жене. Если кто-то и мог их опознать, то только она. Мите поручили снова сходить в Ревны, куда, согласно добытой информации, периодически возвращались коммандос. Женя должна была выяснить, кто они, какова их численность, и сообщить партизанам, когда они покинут городок. Девушке поручили также разузнать о войсках, расквартированных в Ревнах, откуда поступали сигналы о прибытии каких-то подкреплений.
Через три дня Гюнтер и Клаус нанесли визит старухе Усыгиной. Жени и Манфреда там не было. Чтобы не тревожить старуху, оба офицера явились в цивильной одежде, захватив шоколад и бутылку водки. Они затеяли со старухой долгий оживленный разговор. Когда в дверь постучали, ни тот ни другой не обратили на это внимания. Вошли два парня плотного сложения и сняли фуражки с большими козырьками. Их пронзительный взгляд на старуху Усыгину встревожил Гюнтера, который поднялся со своего места.
— Ну, ребятки, идите. Я достаточно насмотрелась на вас сегодня. Теперь ступайте. — Она добавила более низким голосом: — И да здравствует Советский Союз, ребята!
Клаус с удивлением взглянул на Усыгину, и все понял. Немцы улыбнулись и протянули парням руки, чтобы проститься. Гюнтера поразило сходство одного из партизан с Клаусом. Он был таким же белокурым, дюжим, плотно сбитым. Немцы ушли не оглядываясь.
Старуха Усыгина боялась. Не за себя, потому что своей жизни ей было не жалко, но за четырех парней.
Ковалев, а это был именно он, сел рядом с ней.
— Было бы неплохо привлечь этих двух молодцов. Тебе нужно направить их к нам, мама.
Старуха приняла задумчивый вид.
— Да, это были бы отличные партизаны… но нужно подумать. Они уже заняты. Ну… теперь поговорим о наших делах.
Она резко дернула подлокотник кресла и открыла маленький тайник.
— Вот численность войск. Прибыли танки и должны двигаться к реке. Против вас готовится крупная операция. Имеется много грузовиков с антеннами. Женя поручила мне также передать вам детали для рации, может, они пригодятся. У меня также есть новые пропуска, они действуют с завтрашнего дня.
— А что с немцами, которые преследовали нас?
Старуха сделала паузу…
— Они вернулись в Ревны. Думаю, вы их сильно побили… никто их не видел.
Потом снова сделала паузу.
— Их только пятьдесят человек… Но скажите Яковлеву, чтобы он был крайне осторожен, потому что фашисты готовят внезапный удар. Чуть не забыла: они недавно построили аэродром, недалеко отсюда. Он усиленно охраняется, но у нас там два своих человека. Вам надо было заняться им раньше, но теперь слишком поздно. Скажите также Яковлеву, чтобы он прислал сюда политкомиссара повыше уровнем. Дорого яичко к Христову дню, а мы остаемся иногда без новостей с Большой земли более недели.
Клаус и Гюнтер прогулялись назад в розовый дом, рассказав о своем приключении. Ни тот ни другой не сожалели о содеянном. В конце концов, их поступок был частью функций службы безопасности. Если это их город, они возьмутся за все. Когда они закончили свой рассказ, Ханс Фертер рассмеялся.
— Здесь следует задержать всех гражданских лиц. Так или иначе, они все сотрудничают с партизанами. Лучше всего позволить им действовать, но знать, что они замышляют, чтобы отвести удар. Мы не можем помешать им плести заговоры.
В тот вечер Манфред не понимал, почему его друзья уговорили его так много выпить. Он проснулся утром нездоровым, с тяжелой головой. Гюнтер, опасаясь неприятностей в результате встречи Манфреда с Женей, подсыпал тайком в его стакан водки снотворное.
Для коммандос эти несколько дней стали спасением. После ужасного пекла предыдущих боевых действий Большой Мартин и Рейнхардт помогли выздоровевшему Райхелю изготовить любопытные металлические изделия, которые можно было одинаково приспособить для устройства носилок, саней, треноги для пулемета и шалаша.
Карл Вернер и его лесорубы соорудили своими тонкими и проворными клинками деревянные приспособления для облегчения веса рюкзаков егерей. Потом, когда пришло лето, они делали ловушки для мелкой и крупной дичи.
Людвиг продолжал плодотворный обмен со службами снабжения, чтобы создать необходимый запас для коммандос. Он добивался «малого формата питания». Он также находил девушек и общался с ними так часто, что снова заболел гонореей.
Ха-Йот занялся миниатюризацией своей рации, которую считал слишком громоздкой и малопрактичной. При деятельной помощи унтера Байера и двух других приятелей он прибыл на танке в командный пункт одного танкового полка, дислоцированного в окрестностях Ревн, и стащил радиоустановку, в некоторых деталях которой нуждался. Ответственность за кражу взвалили на партизан.
Что касается братьев Ленгсфельд, то они изготовили дымовые гранаты и весь день проводили испытания своих новых минных ловушек. Они взорвали несколько гранат, сильно напугав группу артиллеристов, располагавшихся неподалеку, которые бросались плашмя на землю при каждом взрыве. Но артиллеристы почтительно внимали, когда братья, серьезные, как римский папа, объясняли им, что они испытывают новое оружие.
В старой засаленной записной книжке они немедленно классифицировали свои наблюдения: могут взрываться под дождем, годятся для использования в лесу, взрыв по высоте и ширине, использовать лишь в крайнем случае. Каждое изделие иллюстрировал чертеж, и они любили воображать себя непризнанными учеными.
Густав Хальгер весь день читал русские книги. Он нашел напарника в лице бывшего понтонера Пауля Швайдерта и обсуждал с ним советскую литературу и марксизм. Они встречали Женю с Манфредом, но никому ничего не говорили, довольные тем, что девушка выбрала такого необыкновенного парня.
В последний вечер перед выступлением офицеры вновь навестили Ханса Фертера, который должен был конкретизировать их новое задание.
Добытая в последние недели информация свидетельствовала о том, что весь район активно насыщался партизанами. Регулярная связь с Москвой по воздуху обеспечила их тяжелым вооружением, в котором они особенно нуждались. Штаб группы армий «Центр», встревоженный обострением этой проблемы, решил провести несколько крупных боевых операций. В них приняли участие несколько тысяч солдат с бронетехникой и артиллерией при поддержке авиации. Тактика была проста, даже очень проста: окружали определенный район, потом кольцо окружения медленно сжималось.
Как разъяснял Ханс Фертер, едва грузовики покидали место дислокации, как партизаны начинали передвижения, пользуясь уже подготовленными запасными базами. В сеть попадала, таким образом, лишь мелкая рыбешка. Единственная конкретная польза от операции на данный момент заключалась в том, что, пока партизанский отряд перемещался, он не мог осуществлять взрывы мостов и диверсии на железных дорогах. Кроме того, это, возможно, оказывало благотворное влияние на отношение населения.
Клаус заметил, приводя в пример лес урочища Любки, что использование бронетехники не даст результата. Нельзя допускать проникновения танков в лес без прикрытия, разве что для заготовки дров. Танки могут служить, следовательно, лишь для оцепления. Находчивый боец может пролезть ночью между гусеницами танка так, что экипаж не заметит. Впрочем, это — не их дело…
В ходе операции коммандос будут осуществлять разведку для частей эсэсовской дивизии, которая должна оцепить это место.
