хотел скрыться от всех и вся. Подумать. Летом я плавал тут, а зимой просто сидел или читал. Однажды Тристан меня нашел, но больше никогда меня здесь не беспокоил. — Гаррет задумчиво покачал головой. — Думаю, Софи он про это место не рассказывал.
— Он очень хороший друг, да?
— Да, — ответил Гаррет после недолгой паузы.
— Ты простил его зато, что он отнял у тебя Софи? — Кейт говорила осторожно, словно боялась разозлить его своими словами.
Он повернулся к ней:
— Они с Софи идеально подходят друг другу.
Он любил Софи, но сейчас, в этот самый момент, его чувства к ней казались нереальными и далекими, как странный, бессвязный сон.
А Кейт была настоящей. И она принадлежала ему. Она стояла рядом, связанная с ним душой и телом.
Он хотел ее. Хотел быть с ней. С ней он мог быть самим собой. Она не боялась его, она его понимала. Честная, умная — и, да, очень преданная Кейт. Красивая и желанная.
Он хотел, чтобы она была с ним. Чтобы делила с ним обеды и ужины, дни, постель. До конца его жизни. Они могут переступить через все, что стоит между ними. Здесь и сейчас это казалось совсем не сложным.
— Кейт, — сказал Гаррет таким тихим и низким голосом, что он прозвучал как шепот. — Мне очень жаль, что с Уильямом так вышло.
Она зажмурилась на мгновение и кивнула. Он удивился, что она расслышала его слова за шумом водопада.
— Я знаю, — ответила Кейт.
— Я бы очень хотел, чтобы все пошло иначе. Чтобы он не сделал того, что сделал, чтобы ты не была его сестрой, чтобы тебе не пришлось видеть, как…
Она повернулась к нему и взяла его лицо в ладони.
— Им владело безумие, Гаррет. Он сошел с ума, когда Уоррен умер.
Гаррет проглотил подкативший к горлу ком.
— Прости.
— Ты сделал то, что должно, — прошептала она и опустила руки. — Я понимаю.
— Но ты не в силах простить меня. — Умом я простила. Но он же мой брат, часть меня. Я не знаю, затянется ли эта рана в моем сердце.
— Но ты все равно поехала ко мне. Ты продолжаешь говорить со мной.
— Потому что я знаю, что ты поступил так по необходимости. Если бы он выжил, то погиб бы ты. А без тебя я не смогла бы жить. — Кейт поморщилась, как будто сожалела о словах, что сорвались с губ.
Гаррет наклонился к ней, так близко, что почувствовал ее запах. Корица и хвоя. Земной и нежный аромат.
— Я бы тоже не смог жить без тебя.
Он наклонился еще ниже. А потом пошел на огромный риск.
Он ее поцеловал.
Глава 15
Поцелуй длился уже секунду, когда Кейт опомнилась. Она отпрянула от Гаррета, как будто его прикосновение ее обожгло. Так и есть. Оно обжигало ее до самой глубины души. Пятясь, Кейт запуталась в юбках, но Гаррет ловко подхватил ее, не позволив упасть в озеро.
Кейт посмотрела на Гаррета. Она в безопасности. Так она чувствовала себя в его объятиях. Господи, ей хотелось, чтобы он никогда ее не отпускал. В груди взметнулась паника.
— Ты хочешь моей смерти, — сказала она.
— Нет, — произнес Гаррет хриплым голосом, едва различимым за грохотом водопада. — Я хочу тебя любить.
— Ты не можешь! — Она вцепилась в его предплечья и попыталась его оттолкнуть, но это было все равно, что пытаться согнуть сталь.
— Почему? Скажи мне, — потребовал Гаррет.
— Потому что… — Господи, на это есть миллион причин, и все донельзя логичны. И жизненно важны. Почему же тогда ни одна не приходит на ум? Единственное, о чем она могла думать, — настойчивый взгляд голубых глаз.
Он смотрел на нее так, будто она самое важное, что есть во Вселенной.
Жесткое лицо, сильный нос, широкие плечи.
Да, она совершенно, абсолютно испорчена. В самый первый день у пруда она подумала о себе так — и это оказалось чистой правдой.
— Кейт.
Каждый раз, когда Гаррет произносил ее имя, оно эхом отдавалось по всему ее телу. Так ее называл только он. В его устах ее имя наполнялось значимостью. Важностью.
— Я… не могу. — Она изо всех сил цеплялась за ниточку, которая удерживала ее от падения в пропасть желания, пропасть любви, — падения, которое приведет ее к гибели.
— Кейт. — Глаза Гаррета блестели от охвативших его чувств. Он прижал ее к груди и прошептал прямо на ухо: — Обещаю, я никогда тебя не обижу, я всегда буду о тебе заботиться. Я сумею защитить тебя и Реджинальда. Все произошло так быстро, слишком быстро. Нам нужно время, чтобы разобраться во всем. Только прошу тебя, не отдаляйся от меня, пожалуйста.
Прошедшие дни были адом. Кейт держалась подальше от него, избегала его. Это убивало ее. А его близость сейчас даровала райское блаженство. Она обвила его руками и крепко обняла. Мягкое тепло распространилось по телу — как и каждый раз, когда она касалась его.
— Ты нужна мне. — Гаррет прижал ее к себе с такой же силой, с какой она льнула к нему. Он принялся перебирать пальцами пряди ее волос, которые на ветру выбились из прически. — Я чувствую себя целым только с тобой, моя прекрасная Кейт.
Она положила голову ему на грудь. Она никогда в жизни не считала себя красивой, однако рядом с ним чувствовала себя именно такой. Серая ткань сюртука колола ей щеку. Кейт смотрела на водопад. Он такой могучий — как и сам Гаррет.
Они долго стояли обнявшись и смотрели на прозрачную стену воды, стекавшей по отвесному камню. Кейт не знала, сколько времени прошло. Она знала только, что может стоять так вечно.
В конце концов, Гаррет разжал руки. Она вопросительно взглянула на него.
— Тебе пора возвращаться. Ты говорила, что Ребекка…
Кейт обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала так, как не целовала никого и никогда. Как будто она умирала, а его губы были единственным лекарством, способным ее спасти. Сладкое, желанное лекарство… Она искала его всю жизнь.
Он с радостью ответил на ее ласку. Его губы, мягкие и в то же время твердые, касались ее сначала вопросительно, потом чувственно, потом властно. Он прижимал ее к себе, он целовал ее до тех пор, пока она не забыла обо всем на свете. Она дрожала. Она лишилась воли. У нее не осталось иного выбора. Он требовал подчинения, и все ее существо кричало, что надо послушаться его. Ей надо касаться его, чувствовать, кожа к коже.
Кейт сорвала перчатки и прижала ладони к его лицу. Каждый нерв ее пел от наслаждения, ощущая его жесткую щетину и сильные скулы. Она провела пальцами по шраму у него на лбу, коснулась крохотной впадинки на подбородке и задрожала.
Его губы, решительные, властные, ласкали ее рот, но она не была пассивной. Она отвечала ему с энтузиазмом, требуя не меньшего. Его руки бродили по ее телу, гладили грудь, тонкую талию, изгиб бедер.
