Порядки помощи

Участница кивает.

Навязчивое мытье

Участник: У меня клиентка, которой около сорока. У нее болезненная страсть к мытью. Системная причина этого…

Хеллингер: Не надо.

Когда участник протестует: Я не хочу этого знать.

Участник: Я сам не знаю, является ли это причиной симптома, но важно знать ее историю.

Хеллингер: Не важно.

Обращаясь к группе: Что будет, если он мне ее расскажет? Тогда моя свобода действий будет ограничена. Мое восприятие не сможет непосредственно воспринимать то, что покажется.

Обращаясь к участнику: Согласен?

Участник: Да.

Хеллингер: Хорошо, тогда посмотрим, что же произошло.

Хеллингер выбирает заместительницу и ставит ее одну.

Заместительница клиентки встает на колени и все время смотрит на пол. Хеллингер выбирает мужчину и просит его лечь на спину, на пол — туда, куда направлен взгляд клиентки.

Хеллингер (обращаясь к группе): Она смотрела туда. Когда кто-то смотрит на пол, он всегда смотрит на умершего.

Клиентка встала. Умерший проявляет сильное беспокойство. Клиентка тяжело дышит и всхлипывает.

Хеллингер (обращаясь к группе): Посмотрите на ее руки.

Ее руки судорожно сжаты. И все тело сильно напряжено. Она хочет двинуться вперед, пытается, но не может. Затем она сжимает кулаки, сгибает руки и неспокойно, напряженно держит руки у груди. Она постоянно двигает руками перед грудью. Хеллингер ставит напротив нее женщину.

Клиентка опускает руки, немного расслабляет их, но все еще плачет.

Хеллингер (обращаясь к группе): Ее отпускает. Я хотел проверить, обусловлено ее поведение системными или личными причинами.

Через некоторое время Хеллингер поворачивает клиентку спиной к остальным.

Клиентка тяжело вздыхает и перестает плакать.

Хеллингер (обращаясь к участнику): Можем так оставить?

Участник: Это хорошее чувство, поскольку состояние заместительницы полностью соответствовало состоянию клиентки. Теперь она выглядит освобожденной, совсем другой. Я пока воздержусь от вопросов.

Хеллингер: Теперь ты знаешь, что делать. Совершенно определенно, что в этой системе произошло убийство.

Обращаясь к участнику: Понятно?

Участник: Да.

Хеллингер заместительнице клиентки: Как ты себя здесь чувствуешь?

Клиентка: Когда я смотрю вперед, а не вниз, мне хорошо.

Хеллингер: Да, именно. Спасибо тебе.

Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем.

Обращаясь к участнику: Если бы ты рассказал ее историю, это ничего бы не прояснило.

Обращаясь к группе: В процессе расстановки это проявится, но только если обращаться с этим очень осторожно. Делать не более, чем необходимо.

Другая помощь

Вот в чем заключается отличие нашей работы от привычной семейной расстановки. Здесь душа берет руководство на себя. Терапевт или помощник должен быть в созвучии с душой, давая ей пространство и достаточное время. Душа сразу покажет самое важное.

И конечно, терапевт или помощник должен быть в созвучии со всей системой. Он должен быть свободен от представлений, теорий, от намерений, эмоций, эмпатии в привычном смысле. Тогда покажется нечто. Он должен быть в созвучии с судьбой своего клиента и большой судьбой, у которой все мы в руках. И со смертью, такой, какой она придет в свое время. Тогда произойдет самое важное.

В общем, все просто. Нужно сделать немногое. Если действовать так, понимание следующего шага и правильный образ придут в свое время. В предыдущей расстановке я видел, что не хватает кого-то еще, потому что то, что происходит, не касается ее лично.

Когда ошибаешься, видишь: что-то не так. Это не страшно. Иногда можно попытаться что-то сделать, попробовать что-то, потом сделать что-нибудь еще. В созвучии с чем-то большим движения души выявляются и ведут к решениям по ту сторону от всякой психотерапии.

Проявляется порой не само решение, но только движение, ведущее к решению. Этого достаточно. То есть не нужно искать завершения. Когда решающее движение выявляется, этого достаточно, это само по себе уже действует.

Работа становится намного скромнее, но и намного сильнее, в ней гораздо больше уважения по отношению к клиенту, больше уважения по отношению к тем силам, которые определяют нашу жизнь и жизнь тех, кому мы призваны помочь.

Вопросы

Хеллингер: Теперь я предоставлю вам возможность задавать вопросы. Но предварительно одно замечание.

Не каждый, кто хочет задать вопрос, имеет на это право. Когда кто-то задает вопрос, я смотрю на всю группу. Мне нельзя задавать вопросы, обусловленные личным любопытством. Я смотрю, уместен ли тот или иной вопрос в отношении всех участников группы. Задан ли вопрос только для себя или он послужит общему делу. В зависимости от этого, я отвечаю или не отвечаю на поставленный вопрос. Некоторые считают, что если вопрос задан, то они имеют право и на ответ. У меня — нет. Я также смотрю, уважает ли задавший вопрос меня самого. Вы готовы задавать вопросы?

Перенос и контрперенос у детей

Участница: Мой вопрос таков: как выражаются перенос и контрперенос у детей? Я работаю с детьми.

Хеллингер: Дети нуждаются в родителях. Когда ты работаешь с детьми, ты замещаешь для них их родителей. Когда ты принимаешь родителей в свое сердце, с уважением, тогда дети доверяют тебе и готовы принять от тебя то, что ты им даешь. Перенос проходит через тебя к родителям. Это прекрасная работа.

Участница: Да, она мне очень нравится.

До того, как задан следующий вопрос, обращаясь к одному из участников: Мне нужно немного времени, чтобы настроиться, ведь речь идет не только о самих вопросах.

Как обращаться с насилием

Хеллингер (после некоторой паузы, обращаясь к участнику): Я готов.

Участник: Очень часто я чувствую себя бессильным, когда сталкиваюсь с насилием в системе. Как мне вести себя, чтобы это выдержать и при этом оставаться собой?

Хеллингер (обращаясь к группе): Этот вопрос не имеет отношения к тому, что здесь происходит. Это личный вопрос. Он ждет от меня, что я на это поймаюсь.